Список донжуанов

— Конечно, он ее отец, — сказала мама. — Понятия не имею, как он узнал о ее существовании. Мне бы и в голову не пришло… Мне было двадцать лет, когда мы познакомились. Я вам все это рассказываю, чтоб вы поняли: вы не нужны моей дочери. Он тогда был очень похож на вас. Не удивляюсь, что вы стали друзьями, несмотря на разницу в возрасте. Наверняка у него к вам было что-то вроде отеческих чувств. Так вот, мы познакомились, влюбились, и счастье наше было бесконечным, но недолгим, он… Впрочем, вы знаете, что было дальше, если он ваш друг. Потом он появлялся, вновь исчезал и так многие годы. Не буду врать, что я хранила ему верность, но, наверное, на что-то надеялась… А когда родилась Мона, я решила: все, хватит. Поздний ребенок, роды трудные, осложнение… Я даже не была уверена, что успею… Слава богу, теперь она уже взрослая, но прежде чем умереть, я хотела бы знать, что она счастлива.

Я слушала и готова была разрыдаться. Бедная мамочка, она придумала мне кучу отцов, чтобы хоть кто-то позаботился о ее дочери, если ее не станет. Очень хотелось броситься ей на грудь и сказать, как я ее люблю. И никакой отец мне не нужен, нам и вдвоем всегда было хорошо.

— Мона, — повысила голос мама, — разве я тебе не говорила, что подслушивать некрасиво. Лучше войди, чем стоять под дверью.

Я вошла, но с объятиями не спешила, потому что мама смотрела на меня весьма сурово.

— Вы все поняли? — обратилась она к дяде Жоре.

— Биография Романа Викторовича мне, конечно, известна, — кивнул он, — но кое в чем вы не правы. Уже много лет назад он покончил с прошлым. Когда мы встретились, он был вполне респектабельным человеком, и лишь немногие… Мне он все рассказал года три назад. И про дочь тоже. Он знал, что денег вы от него не примете и встречаться с ним не захотите. По-моему, он очень страдал от этого. И просил меня…

— Это я помню, — перебила мама. — Он оставил завещание?

— Нет. Он хотел, чтобы я разыскал вашу дочь и сам принял решение, отдать ей деньги или нет. Часть фирмы принадлежит вашей дочери. — Тут дядя Жора протянул визитку маме, та взглянула и несколько переменилась в лице. — Его доля невелика, — поспешил продолжить дядя Жора, — где-то три миллиона…

— Это в долларах сколько? — спросила Марья. Дядя Жора и Витя взглянули на нее с изумлением, она тихо ойкнула и ушла в себя.

— Вы можете навести обо мне справки. Я не проходимец, я люблю вашу дочь и прошу ее руки. Что вы на это скажете?

— Разбирайтесь сами, — досадливо отмахнулась мама.

Я повертела в руках визитку и засмеялась.

— Дядя Жора, я думала, ты жулик, а ты, оказывается, принц из сказки.

— Ты пойдешь за меня? — спросил он.

— Конечно, нет. Ты просто хочешь сохранить деньги, вот и надумал жениться на мне.

— Не болтай чепухи, — осадила меня мама. — Он хочет тебя, а не деньги, иначе просто бы промолчал о них, раз завещания нет.

— А Витя?

— Поделили поровну, и тот бы молчал в тряпочку.

— Если кто-то хочет знать мое мнение, старик послал сюда Георгия, очень рассчитывая на такой конец, — подал голос Витя.

— Так ты пойдешь за меня? — свирепея, спросил дядя Жора.

— Нет, — замотала я головой. И так перепугалась, что он возьмет и, хлопнув дверью, исчезнет навсегда, что даже побледнела и от злости топнула ногой.

— Почему? — перешел он на зловещий шепот.

— Не хочу, и все.

Дядя Жора схватил меня за руку и поволок с кухни. Справедливости ради стоит сказать, что сопротивлялась я слабо и скорее для вида. Распахнув ближайшую дверь, он влетел в «аквариум», огляделся, поежился, но все же пнул дверь ногой и заключил меня в объятия. А я повисла у него на шее, не желая больше искушать судьбу.

— Последний раз спрашиваю… — начал он гораздо оптимистичнее.

— Я выйду за тебя замуж, — кивнула я, — раз это самый простой способ выполнить волю покойного.

— Чего ты дурачишься? — обиделся дядя Жора. — Ты же знаешь, что я хочу услышать.

Конечно, я знала. И сказала. Даже не один раз.

* * *

Мы так увлеклись, что забыли о том, что следует соблюдать приличия, коли мы в маминой квартире. Мне стало неловко, и я решила покинуть квартиру по-английски, а уж потом позвонить маме. Мы пробрались к входной двери, по дороге убедившись, что Витя с Марьей куда-то исчезли. А задумчивая мама стояла возле секретера в розовой комнате.

Я все же решила поцеловать ее на прощание и подошла к ней. Мама не обратила внимания на это, разглядывала листок бумаги с написанными на нем столбиком фамилиями. Некоторые были вычеркнуты, но их все равно осталось прилично: три или даже четыре. Мама сложила листок и хотела его разорвать, но вдруг передумала. Положила листок в секретер, философски заметив:

— Никогда не знаешь…

В общем, мне есть чего ждать от жизни.