Список донжуанов

Очень осторожно мы открыли шкаф и выбрались из него. В комнате теперь было темно, и Марья едва не налетела на стул. На счастье, я здесь неплохо ориентировалась.

Немного потосковав перед дверью, мы все же решили ее приоткрыть. Мою комнату от холла отделял довольно большой коридор, в настоящий момент он был пуст. Мы переглянулись и на цыпочках продвинулись к холлу. К тому моменту я все-таки склонялась к мысли, что незваный гость покинул квартиру. Вдруг впереди кто-то кашлянул. Мы разом застыли. Незнакомец находился в холле. Справившись с волнением, мы сделали еще несколько шагов, и я осторожно выглянула. Странное зрелище открылось моим глазам. На стуле лицом к входной двери сидел мужчина, закинув ногу на ногу. Сидел в темноте и вроде бы дремал, хотя вряд ли, расслабленности в его позе не ощущалось. Свет из окна (на улице неподалеку был фонарь) освещал его, но лица мы видеть не могли, только затылок с лысиной внушительного размера. Родственников и близких друзей с таким украшением у Сергея не было, хотя знаю я далеко не всех. Однако, согласитесь, для родственника или друга мужчина вел себя довольно странно. Я уж молчу о том, что мы лишались возможности покинуть квартиру, раз этот тип сидит в холле и пялится на входную дверь. А покидать квартиру нам надо срочно.

Тут мужчина вновь шевельнулся. Я буквально похолодела от ужаса: в руках у него был пистолет с длинным таким дулом. Не надо быть знатоком оружия, чтобы сообразить — это глушитель. Я мысленно ахнула, схватила Марью за руку и потянула в коридор,

— Ты видела? — зашептала я ей в ухо, когда мы оказались на безопасном расстоянии.

— Конечно, — заикаясь, ответила она. — Этот гад нас все-таки выследил и теперь собрался укокошить. Порождение ехиднино… Но мы так легко в руки не дадимся.

— Может, стоит позвонить в милицию? — едва не плача, предложила я.

Положение наше, мягко говоря, скверное. Объясняйся потом, почему мы прятались в моей квартире. То есть объяснить, конечно, можно, и квартира, с точки зрения закона, действительно моя, вот только успеем ли мы дождаться милицию? На объяснения с ними по телефону уйдет масса времени, и этот гад запросто пристрелит нас.

Пока я кусала губы и пыталась сообразить, что делать, Марья подошла к камину, вытащила кочергу и вцепилась в нее обеими руками, вроде к чему-то примериваясь.

— Положи на место, — забеспокоилась я.

— Надо огреть его легонько и смотаться отсюда.

— А как же заповедь «не убий»? — разволновалась я, почувствовав в ней непоколебимую решимость, оттого и воззвала к ее христианским чувствам.

— Кто его собирается убивать? — возмутилась она и направилась в холл.

— Погоди, — зашипела я но Марш не слушала меня. Я бросилась за ней, стараясь не шуметь.

В последний момент мужчина все-таки уловил движение сзади и повернулся, но опоздал. Удар пришелся как раз по лбу. Что-то хрустнуло, точно арбуз, когда его по недосмотру уронишь на асфальт, и мужчина мешком свалился на пол. Марья бросилась к входной двери. Я за ней. Однако на лестничной клетке я пришла в себя и остановилась, Марья тоже притормозила и зашипела:

— Чего ты?

— Того, — зло ответила я. — Мы не можем его там оставить.

— Кого? — Она вновь поднялась на несколько ступеней и с недоумением смотрела на меня.

— Мужика этого.

— Почему это не можем, я очень даже могу.

— Представь, что из этого получится. Сейчас вернется Серега, а у него в доме такой подарок. Он непременно заявит, что это наших рук дело, пистолет спрячет, вызовет ментов, и получится, что мы его дружка едва не укокошили.

— Ух ты, господи, — в досаде пробормотала Марья и, помедлив, добавила:

— Тогда пошли.

Мы вернулись в квартиру. Мужчина лежал ничком и не подавал признаков жизни. Я быстро набрала номер мобильного Олега и, услышав «да», спросила:

— Говорить можешь?

— Слушаю вас, Вера Степановна, — дурацким голосом заявил он, из чего я заключила, что муж где-то рядом.

— Что хочешь делай, но задержи его еще на полчаса.

— Это невозможно.

— Сделай невозможное, — рыкнула я, и он ответил:

— Постараюсь.

Пока я разговаривала с Олегом, Марья, присев на корточки, разглядывала мужчину. Я тоже собралась взглянуть: вдруг знакомый, но охота к этому у меня тут же пропала, потому что Марья заявила:

— Он умер.

— Не может быть, — не поверила я. Не словам Марьи, конечно, а подлости судьбы.

— Если бы… Сима, я его убила. Меня в тюрьму посадят. А за что? — Она вовсю заикалась, и стало ясно: истерика последует незамедлительно. Только ее сейчас и не хватало.

— Нас посадят вместе, это во-первых. Во-вторых, тюрьма — очень подходящее место для размышлений о душе. А в-третьих, те, кто страдает на этом свете, незамедлительно обретут царствие небесное.

— Ты надо мной издеваешься? — захныкала Марья.

— Ничуть.

Я заставила себя опуститься на колени рядом с ней, но никакие силы не принудили бы меня коснуться мужчины, что лежал на полу. Я его и не касалась, но на всякий случай спросила:

— С чего ты взяла, что он умер?