Спин

– Да что угодно.

– Страшновато…

– Вряд ли есть повод волноваться.

– Хотелось бы верить. Рада, что ты до сих пор не спишь.

Час спустя она перезвонила с новым донесением: без вести пропал интернет. На местном канале пустили объявление об отмене утренних рейсов из «Рейгана» и региональных аэропортов. Уточнять предлагалось в справочном бюро.

– Но самолеты всю ночь летают.

Из окна моей комнаты было видно, как в небе липовыми звездами мечутся их огни.

– Наверное, военные. Может, все это связано с террористами.

– Джейсон засел у себя в комнате, слушает радио. Ловит станции Бостона и Нью-Йорка. Все говорят, что аэропорты закрыты, а военные стоят на ушах. Про терроризм ни слова. И про звезды тоже.

– Неужели никто не заметил?

– Даже если заметили, молчат. Может, им приказали молчать? И про восход тоже.

– При чем здесь восход? Он будет… когда, через час? То есть над океаном солнце уже встало. Его видно с Восточного побережья. С кораблей в океане. И у нас оно вот-вот появится.

– Надеюсь. – Голос у нее был одновременно испуганный и возбужденный. – Надеюсь, ты прав.

– Сама увидишь.

– Кстати, Тайлер, мне нравится твой тон. Я не говорила? Такой обнадеживающий…

Даже если я только что сморозил откровенную чушь.

Не хотелось, чтобы Диана поняла, как сильно взволновал меня комплимент. Я задумался о ее словах, едва она повесила трубку. Долго крутил их в голове; снова и снова чувствовал, как по телу разливается приятное тепло. Что же за ними скрывалось? Диана на год старше меня, а житейского опыта у нее втрое больше – так почему же мне вдруг страшно захотелось уберечь ее от зла, захотелось, чтобы она была рядом, чтобы я мог погладить ее по щеке и пообещать, что все будет хорошо? Головоломка чуть ли не сложнее, едва ли не тревожнее, чем то, что случилось с небом. Что бы с ним ни случилось.

Следующий звонок раздался без десяти пять. Я лежал на диване одетый, но, несмотря на все старания, уже начинал уплывать в объятия Морфея. Очнулся, вытащил телефон из кармана рубашки и сказал:

– Алло?

– Это снова я. Тайлер, там по-прежнему темно.

Так, окно (ну да, темень); потом часы на тумбочке.

– Диана, еще слишком рано для рассвета.

– Ты что, спал?

– Нет.

– Я же слышу, что спал. Везет тебе. До сих пор темно. И холодно. На кухонном окне есть термометр, я смотрела. Плюс два. Разве должно быть так холодно?

– Вчера утром было не теплее. Как у тебя дома? Кто еще не спит?

– Джейсон закрылся с приемником. Мои… гм… родители, наверное… гм… отсыпаются после гулянки. А твоя мама? Проснулась?

– По выходным она так рано не встает.

Я занервничал, бросил взгляд в окно. К этому времени небо должно было просветлеть. Малейший намек на восход, и я бы успокоился.

– Ты что, решил ее не будить?

– Ну а что она сделает, Диана? Вернет звезды на небо?

– Это вряд ли. – Она помолчала. – Тайлер?

– Я тут.

– Что первое ты помнишь?

– В смысле? За сегодня?

– Нет, вообще. Первое в жизни. Знаю, это глупый вопрос, но давай поговорим о чем-нибудь, кроме неба. Минут пять-десять. И мне станет полегче.

– Что первое? – Я задумался. – Наверное, Лос-Анджелес. До переезда на восток.

Отец тогда был еще жив и трудился в стартапе И Ди Лоутона в Сакраменто.

– У нас была квартира с тяжеленными белыми шторами в спальне. Самое первое, что я помню, – это как я смотрю на эти шторы, а они колышутся на ветру. День был солнечный, мама открыла окно, и дул легкий бриз. – Меня неожиданно пронзила тоска: словно стоишь на палубе, а берег тает за горизонтом. – А у тебя?

Тоже воспоминание из Сакраменто, но абсолютно другое. И Ди взял детей на экскурсию по заводу. Наверное, уже тогда видел Джейсона в роли преемника. Диану заворожили перфорированные балки на полу, рулоны тончайшей огнестойкой ткани размером с дом, беспрестанный шум. Все вокруг было огромное. Казалось, пройди чуть дальше, и увидишь сказочного великана, прикованного к стене. Отцовского пленника.

Воспоминание было не из приятных. Диане казалось, что она никому не нужна. Что ее бросили в бескрайнем цеху, одну среди жутких механизмов.

Какое-то время мы обсуждали ее эмоции. Потом Диана спросила:

– Ну как там небо?

Я взглянул в окно. Над западным горизонтом забрезжил свет – небо из черного сделалось чернильно-синим. Не хотелось признаваться, как легко мне стало на душе.

– Выходит, ты был прав, – ожила вдруг Диана. – Солнце все-таки взошло.

Конечно, это было не настоящее солнце. Это было лжесолнце, ловко сработанная фальшивка. Но тогда мы этого не знали.

Взросление в закипающей воде

Те, кто помоложе, спрашивают: как ты сохранял самообладание? Почему не вспыхнула всеобщая паника? Почему не было ни бунтов, ни грабежей? Почему ваше поколение смолчало? Почему вы безропотно смирились с этим ужасом, получившим название Спин?

Иной раз я отвечаю: «Ну как же. Не обошлось без трагедий».

Иной раз говорю: «Просто мы не поняли, что произошло. А если бы и поняли, что тут поделаешь?»