Спин

Я использовал удостоверение «Перигелион фаундейшн» и поддержку Джейсона, чтобы сиять два соседних номера в «Холидей Инн» с видом на Канаверал. Вскоре после того, как запустили проект терраформинга Марса — «приняв к сведению» (то есть проигнорировав) возражения Управления по охране окружающей среды, — где-то на верфях построили и отбуксировали к Канавералу с дюжину мелководных плавучих пусковых платформ. Их поставили на якоря возле Мерит-Айленд, и мы могли любоваться ими из отеля. Остальные достопримечательности пейзажа - обширные автостоянки, обширные зимние пляжи, ширь океана.

Мы стояли на балконе номера Дианы. Она только что вышла из душа, переоделась, и мы собирались рискнуть спуститься в ресторан гостиницы. Остальные балконы по фасаду, сколько захватывал взгляд, щетинились камерами, штативами, объективами. «Холидей Инн» оккупировал медиакорпус. Конечно, Саймон светскую прессу, мягко говоря, не уважал, но Диану она, скорее, интересовала. Заходящего солнца мы не видели, но оно бросало свет на вышки и эстакады пусковых установок, придавая им вид таинственный, фантастический и какой-то скорее эфирный, нежели реальный. Казалось, что эскадрон гигантских боевых роботов шагает на позиции где-то в Центральной Атлантике. Диана отступила на шаг от балконной решетки, как будто испугавшись этого стального частокола.

– Почему их так много? Я усмехнулся:

– Залповый экопойезис.

Она засмеялась, глядя на меня с упреком:

– Научный жаргон Джейсона?

Она не совсем угадала. Слово «экопойезис» применил некто по имени Роберт Хейнс в 1990 году, когда терраформинг был еще чисто спекулятивным понятием. Технически термин означал создание саморегулирующейся анаэробной биосферы там, где до нее не существовало жизни, по в современном контексте он относился конкретно к биологическому преобразованию Марса. Озеленение Марса требовало сочетания двух видов планетной инженерии: грубого начального терраформинга с целью подъема температуры поверхности и атмосферного давления до пороговых значений, допускающих возникновение жизни, и экопойезиса, то есть использования микробов и растений для улучшения почвы и насыщения воздуха кислородом.

Основную часть работы за нас выполнил «Спин». Все планеты Солнечной системы, за исключением Земли, уже разогрело расширяющееся Солнце. Нам оставалась более тонкая задача — экопойезис. Однако существовало много путей выполнения этой задачи, много организмов-кандидатов, от бактерий, живущих внутри скал, до альпийских мхов.

– Значит, залповый, потому что вы одновременно посылаете все, что можете?

– Все, что можем, потому что нет гарантии выживания какого-то конкретного организма. Но хоть один должен выжить.

– Больше, чем один.

– Было бы неплохо. Ведь нам нужна как можно более полноценная экология, а не монокультура.

Запуск ракет предусматривался по графику. В первой волне на Марс доставлялись лишь анаэробные и фотоавтотропные организмы, простейшие формы жизни, не требовавшие кислорода и получавшие энергию от Солнца. В случае если они выживут и станут естественным образом отмирать в достаточных количествах, то создадут слой биомассы, достаточный для питания более сложных экосистем. Следующая волна, через год после первой, будет включать организмы-окислители. Последние запуски перед заселением Марса людьми должны доставить туда примитивные растения для фиксации почвы и регулирования циклов испарения и атмосферных осадков.

– Все это звучит как-то невероятно, Тайлер.

– Мы живем в невероятное время. И необязательно все задуманное осуществится.

– А если нет?

Я пожал плечами:

– А что мы теряем?

– Кучу денег. Затраты труда.

– Не вижу лучшего варианта использования всего этого. Да, стопроцентного успеха обещать невозможно, но результат стоит риска. Да и сейчас это предприятие окупается. Посмотри, как оно поднимает дух, как укрепляется международное сотрудничество.

– Но вы дурите людям головы! Вводите их в заблуждение. Убеждаете их, что можете управлять «Спином», что на это хватает вашей хваленой технологии.

– Иначе говоря, внушаем им надежду.

– Ложную надежду. А в случае неудачи у них уже не останется никакой надежды.

– Так что же ты предлагаешь, Диана? Свернуть работы и развернуть молитвенные коврики?

– Глупо рассматривать молитву как признание поражения... А если получится, то пошлете людей?

– Да. Если планета зазеленеет, пошлем людей.