Спящий океан (СИ)

— Но ты не можешь оставаться один вечно! — взвизгнула маркиза, сжав кулаки. — Выбери хоть кого-нибудь! Даже если это буду не я, я бы с удовольствием посмотрела на твою избранницу, чтобы понять хотя бы то, чего не доставало мне!

В ней, конечно же, говорила ревность. Вряд ли она могла бы допустить подобное, но что она признавала себе наверняка, так это то, что ей бы действительно хотелось увидеть своими глазами ту, которой посчастливиться поймать хотя бы один благосклонный взгляд герцога.

— В тебе говорят твоя обида и ревность. Ты спросила меня что мне нужно? Так вот я не думаю, что смогу ответить тебе на этот вопрос, но зато я могу сказать, что мне не нужно. Твое давление и напористость истощают меня. Но прошу прости, если обидел тебя чем-то сегодня, сейчас мне лучше было бы уйти. Я прошу извинения.

С этими словами герцог приблизился к маркизе, желая взять ее руку. Но та одернула ее и произнесла:

— Не стоит заискивать передо мной и искать моей благосклонности из боязни меня обидеть. Я достаточно сильна, чтобы выдержать любые удары. Если ты считаешь, что я ревнива, обидчива и эгоистична, то может быть так оно и есть, но я не злопамятна. Поэтому не бойся, я не выдам твою тайну, можешь идти с миром.

Герцог промолчал. Молча же поклонившись, он вышел из комнаты.

Маркиза осталась одна. Некоторое время бездумно глядя на закрытую дверь. Потом вдруг из глаз ее потекли слезы. Как давно она не придавалась этой женской слабости, как давно ей не было так плохо, как сегодня. Ее душил ураган чувств. Здесь смешивались и ревность, и ярость, и рассудительность вдруг давала знать о себе, и отчаяние, и все остальное, что только может породить женская душа в минуты романтических неудач.

В размышлениях, стенаниях, догадках и идеях она провела почти всю ночь.

Нет, она не стала бы мстить как то было принято при французском дворе, когда покинутая дама искала любые изощренные способы, чтобы разрушить жизнь того, кто ей отказал. Для этого она слишком себя уважала, считая, напротив, что в подобных случаях следовало бы веселиться, петь и выглядеть полностью счастливой на глазах у всех, даже если это далеко не так.

Маркиза взвешивала все “за” и “против” желая понять, что могло бы оттолкнуть герцога, и чего ей не хватало. Так, постепенно, она пришла к мысли, что не плохо было бы посмотреть на ту, которой посчастливиться завоевать его сердце. Но то были эгоистичные мысли, продиктованные лишь собственной выгодой. Она точно не могла объяснить пока какие бы выгоды она здесь получила, но подобное решение показалось ей наиболее приемлемым на данный момент.

Луиза решила впредь смотреть по сторонам более внимательно в поисках счастливицы на которую Франц обратил бы свой избирательный взор. Для начала она желала найти обладательницу шпильки. Так же она поставила себе задачу наблюдать за поведением герцога подобно Аргусу и, в конце концов, получше присмотреться к юной Клифорд. Маркизе не составляло труда понять, что эта леди питает к нему нежные чувства. Пусть даже она сама того не осознает, то Луиза уже успела уловить подобные тенденции в ней.

Итак, как бы ей не было больно и горестно, французская привычка к интриге заговорила в ней в итоге в полную силу, начиная новую игру.

Но для начала, маркиза намеревалась дать понять герцогу, что они по-прежнему друзья.

Выждав день, необходимый для того, чтобы страсти улеглись, она написала ему письмо, осведомившись о визите, что не входило в их привычку. Но тем самым Луиза давала понять Францу, что решила поменять свое к нему отношение.

На следующий день, получив от герцога утвердительный ответ, она уселась в седло и отправилась к нему в гости.

По дороге маркиза приходила в себя, взывая к своей сдержанности и здравомыслию, чувствуя как боль в ее сердце то поднимается, то утихает, смиренная разными доводами рассудка.

Свежий воздух придал ей силы и освежил голову, пробуждая от тяжелого сна этих двух дней и от душных помещений ее дома.

Уже подъезжая к особняку, Луиза взбодрилась до той степени, что на ее губах заиграла легкая неизменная улыбка.

Вот она влетела в гостиную своей обворожительной, легкой походкой, принеся с собой запах лавандового масла.

Франц уже ожидал ее и поприветствовал более сдержанно, чем обычно, глядя на нее напряженным вопросительным взглядом.

— Не беспокойтесь, я здесь не затем, чтобы нарушить ваш покой. — произнесла она, гордо подняв голову и вскинув на него прямой взгляд. — Друзья?

Она сняла перчатку и подала ему руку в знак примирения. Он взял ее и ответил:

— Что до меня, то вы не переставали быть моим другом ни на одну минуту и ранее. Не знаю, как насчет вас….

— Я хотела бы принести свои извинения за тот вечер. Я немного переусердствовала с вином, оно ударило мне в голову и я плохо себя контролировала. Мне хотелось бы, чтобы мы забыли об этом с вашего позволения.

Герцог сверлил ее взглядом, стараясь понять очередная ли это интрига или чистосердечное признание. Но маркиза, смотрела на него прямо, без утайки, без смущения, сохраняя свою улыбку, более он ничего не увидел.

— Как вам будет угодно.