Спящий агент

– Итак, я пишу распоряжение на продажу всего нашего портфеля опционов на продажу акций «Свекрафта»? – недоверчиво переспросил клерк и занес руку над мышкой.

Леннарт не ответил. Он смотрел в окно кафе напротив – там происходило что-то вроде пантомимы. Крошечные люди входили, выходили, обнимались – настоящий кукольный театр.

– Шеф?

Оссиан Хелльман прокашлялся. Ждал. Без дополнительного одобрения шефа он не решался завершить миллиардную сделку.

Леннарт словно проснулся.

Посмотрел на своего главного аналитика. Лет тридцати пяти, скверная осанка… Леннарт помог ему сделать карьеру. У Оссиана было одно редкостное и незаменимое для финансиста качество: он не знал, что такое эмпатия. Не то чтобы он, как все, иной раз подавлял в себе чувство жалости или сострадания – нет, он просто не знал, что обозначают эти понятия. Когда где-то в мире происходили чудовищные теракты – 11 сентября или захват заложников в московском театре, – у него был стандартный комментарий: «Слава богу, наши инвестиции не пострадали».

Наверное, таким и должен быть идеальный биржевой игрок. Робот. Блистательный аналитик, и этим исчерпывается все богатство натуры. Единственные разы, когда Оссиан выказывал какие-то чувства, – на ежегодных собеседованиях о распределении бонусов и повышении зарплат.

Неужели он и сам стал таким? Даже не заметив, когда это произошло?

– Давай, – коротко сказал он.

Клерк просиял.

– Yes! – воскликнул он. – Я этого ждал. Идеальный тайминг. Самое время зафиксировать выигрыш! – Он слово в слово повторил выражение Тома Бликсена: – Best return of investment ever!

«Легко сказать, – подумал Леннарт. – Впрочем, откуда тебе знать… возможно, я сам подписал свой смертный приговор. Одна надежда на этого полупенсионера из СЭПО – сдержит ли он слово, как обещал? Обеспечат ли они безопасность моей семье?»

– Получил подтверждение? Теперь купим их же опционы, только на покупку.

– Ага! – Оссиан улыбнулся еще шире. – Значит, вы думаете, «Свекрафт» достиг самого дна и теперь начнет всплывать? Логично, логично… после такого краха должны начать всплывать. Хотя бывает… думаешь, вот оно, дно, а снизу постучат – не радуйся, приятель, до дна еще ого-го.

Леннарту порядком надоел жаргон биржевых игроков. Он по образованию национал-эконом. Его задача – отслеживать тенденции в макроэкономике, а не играть в покер. Все эти всплытия, погружения… примитивная терминология игроков. Их прогнозы поверхностны и сиюминутны.

– Мы должны еще кое-что сделать, – сказал он вслух. – Надо дать банку поручение на перевод денег на счет в Панаму. Я имею в виду деньги, вырученные от продажи опционов. Один миллиард восемьсот миллионов.

Он положил перед дисплеем записку с распечаткой номера счета и необходимых реквизитов.

– Значит, деньги возвращаются к инвесторам? – Оссиан был к тому же, на вкус Леннарта, чрезмерно любопытен. – А как же наш гонорар? Двадцать процентов выигрыша?

Прямо дрожит от нетерпения узнать, сколько придется на его долю.

– Об этом я позабочусь. Твое дело – дать банку инструкции. Я позвоню контактному лицу и подтвержу перевод.

Он закрыл за собой дверь и быстрыми шагами пошел в свой кабинет.

Кости брошены. Завтра Скорпион получит деньги, которые они на сегодняшний день заработали, – это должно его успокоить.

Надо надеяться, Том Бликсен тоже сидит у компьютера – замечательно. Он сразу увидит: свою часть договоренности Леннарт выполнил.

А Скорпион? Он тоже следит за биржей?

Я разоблачу тебя как шпиона, нанесшего непоправимый вред Швеции. Я устрою тебе такую жизнь, что ты будешь мечтать подохнуть так же мгновенно, как Кирилл…

Он нашел в списке контактов Лену и нажал кнопку вызова. Ему надо услышать ее голос.

У нее все пока складывалось неплохо. После практики в Англии ей предложили место в лаборатории на одном из ведущих фармацевтических предприятий. Приезжала на Рождество и Новый год, но почти сразу уехала. Сидели вместе у камина, пили глёгг[30] и смотрели на замерзший, налитый холодным перламутровым сиянием фьорд…

Леннарт не помнил, когда ему было так хорошо и покойно, как в эти часы в загородном доме…

Лена ответила сразу.

– Чем занимаешься, девочка?

– Поставила эксперимент, но результат будет только через несколько дней… так обидно – сидеть и ждать… Сам знаешь, свербит: удалось – не удалось. На бумаге одно, в лаборатории – другое. От этого так много зависит. Даже судьбы каких-то людей. Наверняка. Сидят и ждут: успеем мы или не успеем с новым препаратом.

Судьбы многих людей… а сколько судеб зависит от атомной станции?

– Послушай, Лена… я знаю, это звучит странно… но… не могла бы ты взять пару дней и уехать куда-нибудь? Только чтобы никто не знал, где ты… куда-нибудь в глухую деревню.

– Уехать? Да ты что, папа? Я же совсем новенькая здесь… скажут, ну и фря – не успела начать работать и уже просит отгулы.