Спящий агент

Случайности исключены. Другого объяснения нет. Человек, живущий в доме, имел прямой контакт с полонием, которым отравили Кнута Сведберга. Мало того, он уже после этого спрятал доказательство невинности своей санкт-петербургской поездки. Очевидно, не подумал, что следы препарата попадут и на шубу.

Сообщник Смирнова носит фамилию Браунхаймер. И в отличие от Смирнова никуда не скрылся. Остался в Швеции.

И имеет доступ туда, куда не должен иметь ни при каких обстоятельствах. И находится там, где не имеет права находиться ни при каких обстоятельствах.

На атомной станции «Форсмарк».

Он открыл дверь в кабинет Челля Бьюрмана и сморщился от внезапной изжоги.

Начальнику СЭПО не позавидуешь.

Сонни не хотелось бы быть на его месте. Яльмару предстояло поделиться с премьер-министром новостью, которая вряд ли того порадует.

Хайнц

Тьерп, январь 2014

– Собственно говоря, все очень просто.

Хайнц сел рядом с Тувой на кафельный пол в ванной, потянулся за ведром с водой и опустил в него стакан с зубными щетками – своей и Марианн. Стакан неустойчиво закачался в ведре. Хайнц налил в него воды из кружки и стакан опустился на дно ведра.

– Представь, что там горит огонь.

– Как это? – удивилась Тува и прыснула. – Как может огонь гореть в воде?

– Может, – сказал Хайнц. – Потому что это не такой огонь, как в костре. Это… невидимый огонь, и он должен все время быть под водой, иначе начнется ужасный пожар. Помнишь, я рассказывал тебе о крошечных частичках, из которых состоит вся Вселенная? И вот такая маленькая-маленькая частичка называется нейтрон, с налету ударяет в атом урана и расщепляет его. При этом освобождаются еще два или три нейтрона. И каждый из них…

– А кто зажигает этот огонь? – Тува перебила деда, вытаращила глаза, вздохнула и добавила страшным шепотом: – Ты?

Хайнц улыбнулся.

– Я и зажигаю. И как ты думаешь, что получается, когда я его зажигаю? Становится горячо или холодно?

– Тепло, ясное дело, – фыркнула Тува, опустила палец в ведро и покрутила. Образовался маленький водоворот.

– Молодец. А что происходит с водой?

– Нагревается?

– Дважды молодец. А когда становится горячей… очень горячей?

Тува посмотрела на ведро, потом на него. Вопрос поставил ее в тупик.

– Что происходит, когда мы ставим кастрюлю с водой на плиту? Когда вода становится очень горячей?

Тува просияла.

– Кипит! Вода кипит!

– Вот именно! Вода кипит, и образуется пар. Мы ловим этот пар и направляем в трубу. Этот пар дует на турбину, и турбина крутится. Внутри турбины есть генератор, и он вырабатывает электрический ток. Но только когда турбина крутится. И тогда мы зажигаем свет в домах и смотрим телевизор.

Тува замолчала. Похоже, он переоценил ее способность к абстрактному мышлению. Щеки розовые, пожалуй, чересчур розовые. И волосики слиплись на висках.

Малышка вечно простужается.

Ну и что? Неплохо бы подхватить от нее пару-тройку бацилл, взять больничный лист и остаться с ней дома.

Он обожал внучку.

Может быть, потому, что для собственных детей у него вечно не хватало времени. Он пропадал на работе, и на Марианн легли все тяготы воспитания. Клише, конечно – «легли тяготы», – но, по сути, так оно и было. Если бы тогда он рассуждал, как сейчас, все сложилось бы по-иному.

Но так устроена жизнь – у него почти никогда не было выбора.

Детьми занималась Марианн. А он ходил на работу.

Распоряжение Центра – устроиться на работу в Швеции.

Слушаюсь. Почетное задание.

Как собака на свисток хозяина…

– Значит, это ты? – он очнулся.

– Что я?

– Это ты зажигаешь лампочки? И включаешь ТВ?

Хайнц немного помедлил.

– Ну да… можно сказать, что я.

– А если дрова кончатся?

Тува с сомнением посмотрела на стакан на дне ведра.

Хайнц погладил ее по лбу – горячий и влажный. Надо побыстрее скормить ей торт и уложить в постель. Но она так нужна ему сейчас. В целом мире только эта девчушка способна отвлечь его от мрачных мыслей.

– Это очень хороший и умный вопрос, – сказал он. Наши дрова называются так: ТВЭЛы. Тепловыделяющие элементы. Урановые стержни, их закладывают в печку вязанками, которые называются сборками. И когда они сгорят, надо подбросить новые.

Хайнц закатал рукав и сунул руку в ведро.

– Дровишки подбрасывает робот… вот так.

Он судорожными движениями, подражая мультяшным роботам, взял зубную щетку Марианн и отпустил над стаканом. Щетка медленно пошла ко дну.

Тува засмеялась – представление ей понравилось.

– И все это время урановые дрова должны быть под водой…

– Почему? – Тува по-собачьи склонила голову набок.

– Чтобы они не были слишком горячими. Вода нужна для охлаждения.

Она нахмурила светлые, почти бесцветные бровки.

– А если вода кончится? Будет пожар?

– Вода не кончится. Не забывай, что «Форсмарк» стоит у самого моря.

Марианн постучала, открыла дверь и с улыбкой посмотрела на ведро с утонувшим стаканом. Привыкла – Хайнц вечно ставил с Тувой какие-то эксперименты. Прошлым летом показывал, как прививают яблони, и пообещал ей на будущий год три разных сорта яблок. Они проводили в саду дни напролет. Марианн даже приходилось приносить им еду – невозможно было оторвать.