Спящий

Следующая пуля попала в край перевернутого стола, и тогда я пальнул в сторону входной двери, метя заведомо выше, чтобы случайно не зацепить никого из студентов, а сам пригнулся и перебежал из зала в боковой коридор. За спиной щелкнуло о стену запоздалое попадание, но я не стал открывать ответной стрельбы и ввалился в кухню, которая еще не успела толком заполниться дымом.

Сгибаясь в три погибели от приступа надсадного кашля, я всунул швабру в ручку двери, а только сместился в сторону — и деревянная филенка прыснула щепками, когда преследователь открыл огонь прямо через нее.

Я дважды выстрелил в ответ, уловил отголосок чужого страха и быстро присел за кухонную плиту, но, сколько ни вертел головой по сторонам, дверь черного хода не заметил. Здесь не было даже окон, только у дальней стены попался на глаза подъемник для провизии и бочонков с пивом.

Не колебался я ни мгновения. Сотрясаясь от кашля, рванул к подъемнику, передвинул рычаг и заскочил на дрогнувшую платформу. Надсадно загудел паровой привод, и заслышавший подозрительный шум преследователь потерял всякую осторожность. Несколькими сильными ударами он вышиб издырявленную пулями дверь и ворвался внутрь.

Я выстрелил по окутанной клубами дыма фигуре и промахнулся, а убийца спешно укрылся за железным шкафом и открыл ответную стрельбу, но к этому времени платформа уже подняла меня из подвала.

Вырвался!

Из люка я вывалился в небольшой дворик, поднялся на ноги и заковылял прочь, на ходу вытирая носовым платком катившиеся из глаз слезы. Как на грех, вскоре проезд меж домами вывел меня обратно на улицу, где от затянутого дымом бара разбегались перепуганные студенты. Я развернулся и побежал в противоположном направлении, а только заскочил за угол — и сразу наткнулся на неспешно кативший навстречу полицейский броневик.

И все бы ничего, но в правой руке у меня по-прежнему был зажат револьвер!

Просто забыл о нем. Совсем вылетело из головы! Дьявол!

Я попятился, но тут дверца броневика распахнулась, и наружу высунулся Рамон.

— Лео! — махнул он рукой. — Это мы!

Сипя от натуги, я подбежал к самоходной коляске и буквально ввалился в кузов. Рамон запрыгнул следом и рывком захлопнул боковую дверь.

— Лео, что у тебя опять стряслось? — потребовал он объяснений.

— Меня хотели убить!

— И?

Я вкратце ввел бывшего напарника в курс дела, и тот недолго думая отправил в бар племянника — осмотреться на месте, а если получится, то и прихватить оставленные на вешалке фуражку и плащ.

— У тебя есть патроны к «Веблей — Фосбери»? — спросил я, вытряхнув из револьвера четыре стреляных гильзы, а когда Рамон достал из железного ящика под лавкой картонную коробку, добавил: — Мне понадобится охрана.

— Уже отправил человека по твоему адресу.

— Мне нужен телохранитель, — поправился я. — Плачу пять тысяч в месяц.

Рамон Миро только покачал головой.

— Извини, Лео. Ничего не выйдет. Не хочу влезать в твои дела…

— Ты уже в них влез.

— …больше необходимого.

Я лишь усмехнулся.

— Боюсь, тебе придется.

Красноватая физиономия Рамона потемнела.

— Это шантаж?

— Это деловое предложение. Шесть тысяч.

— Лео, от тебя одни неприятности!

— Неприятности неизбежны в любом случае, предлагаю минимизировать ущерб. Если я не возьму ситуацию под контроль, достанется всем. Это не угроза. Это объективная реальность.

— Проклятье! — выругался Рамон Миро. — На кой черт я только с тобой связался!

— Ты получил пятьдесят тысяч за два часа работы, — напомнил я, заряжая револьвер. — И получишь еще шесть.

— Десять, — сдался мой бывший напарник.

— Семь, и это мое последнее слово.

— Что надо делать?

— Пока — ничего. Просто прикрой меня.

В этот момент распахнулась боковая дверца, и Тито закинул в кузов реглан и фуражку.

— Едем отсюда, — распорядился Рамон и спросил у меня: — Куда тебя везти, Лео?

— Пока не знаю, — поежился я. — Но надо убираться отсюда, пока нами не заинтересовались полицейские!

Тито забрался за руль и запустил пороховой движок. Под размеренное стрекотание броневик тронулся с места и затрясся на неровной мостовой, и тогда Рамон Миро наконец бросил сверлить меня напряженным взглядом.

— Что в пивной? — поинтересовался он у племянника, открыв окошко в кабину.

— Раненых нет. Несколько человек отравились дымом, но их всех откачали. На шум прибежала пара постовых, при мне они ничего внятного добиться от свидетелей не смогли.

— А стрелок?

— Никого с чемоданчиком я там не видел, — ответил Тито и чихнул. — А дым и вправду дьявольски едкий!

Я досадливо выругался и расправил кожаный реглан, намереваясь надеть его, но Рамон не дал мне этого сделать.

— Плащ висел на вешалке? — спросил он и просунул указательный и средний пальцы в не замеченные мной пулевые отверстия. — Странно…

— Что странного? — не понял я. — Думаешь, это не случайность?

— Сам посуди, если дым не успел заполнить бар и убийца видел, куда стрелял, зачем тогда он дырявил плащ? А если стрелок ничего не видел, то как умудрился уложить две пули так близко друг к другу? И главное — почему точно в сердце?