Спящий

Легкими мурашками пробежалось по спине подозрение, будто я до сих пор валяюсь накачанный морфием в карцере психиатрической клиники и побег лишь привиделся мне в наркотическом бреду. Из-за этого сделалось окончательно не по себе; от паники удержало только ясное понимание того, что мои кошмары всегда были куда более прямолинейны и стремительны. Несдержанная на язык фрейлина-наркоманка в них нисколько не вписывалась.

Но вот Уильям Грейс вполне мог стать проблемой и во сне, и наяву, поэтому я незаметно вытянул из халата пояс и завязал узел на одном из его концов. Пусть поясу было далеко до румалей душителей Кали, свою роль мог сыграть и он.

Внезапно спина фрейлины выгнулась, женщина шумно выдохнула и судорожным движением руки разорвала жемчужную нить, но сразу обмякла и без движения развалилась в кресле. Перламутровые горошины срывались с нитки и падали на пол одна за другой.

Я засмотрелся на них и упустил момент, когда фрейлина открыла глаза. Только теперь это были уже не ее глаза, теперь они лучились ясным светом, который враз разогнал тени по углам кабинета.

— Не вижу… — прошептала женщина, вытягивая перед собой руку, и меня словно приморозило к месту.

Изменились не только глаза, совершенно иным стал тембр голоса. Голос стал молодым и звонким, и под стать ему посвежело лицо и разгладились залегавшие в уголках глаз морщинки.

— Не вижу… — повторила фрейлина, и лейтенант нервно перевалился с ноги на ногу.

— Быстрее! — шикнул он на меня. — Прикоснись к ней!

Я поднялся из кресла и, придерживая левой рукой халат, правой дотронулся до ладони оракула. И тотчас меня словно электрический разряд пронзил! Голову заполонили красочные и болезненные образы; я отшатнулся, разрывая контакт, и плюхнулся обратно в кресло, но перед глазами продолжало стоять смутно знакомое лицо юной девушки, бледное и болезненно худое.

— Что за черт?! — не удержался я от ругательства, стискивая ладонями виски.

— Такое иногда случается, — последовал спокойный ответ. — Сейчас пройдет.

И в один миг не осталось никаких сомнений — со мной говорил Сновидец!

— Во сне ты был совсем другим, — после недолгой заминки произнес Сновидец устами оракула.

Или же — произнесла? В лице помолодевшей фрейлины явственно проступили новые черты, но они лишь усилили ее женственность.

— Кто ты? — выдохнул я.

— Тот, кому ты должен услугу.

И тут в разговор вклинился Уильям Грейс.

— Это Леопольд Орсо, ваше высочество, — сообщил он, сняв с головы шляпу и прижимая ее к груди.

— Это имя должно мне что-то говорить?

— Леопольд Орсо! — повторил Грейс. — Вы запрашивали бумаги после смерти ее величества. Вам пересадили его сердце!

Оракул отвела от меня взгляд лучистых глаз и раздраженно поинтересовалась:

— Вы сошли с ума, лейтенант?

— Никак нет, ваше высочество, — по-военному четко ответил Грейс.

Ему можно было бы посочувствовать, но речь шла о моем сердце, а я не настолько проникся идеями человеколюбия, чтобы простить хоть кого-то, причастного к собственному убийству. Пусть и неудачному, но все же…

Только что же получается — принцесса не знала, чье сердце предназначалось ей для пересадки? Она не знала обо мне?

Оракул попыталась подняться из кресла, но тело плохо повиновалось ей, и фрейлина повалилась обратно.

— Лейтенант! — Теперь в голосе зазвенел металл. — Человек не может жить без сердца! Вы отдаете себе в этом отчет?!

— Разумеется, ваше высочество! Но это он. Я уверен в этом.

— Как такое может быть?

— Не могу знать! Но осмелюсь напомнить, что тело Леопольда Орсо после изъятия сердца пропало из операционной, а один из хирургов впоследствии был найден убитым. Возможно, была проведена обратная пересадка…

Разговор принимал нежелательный оборот, но я не успел ничего предпринять, чтобы предотвратить катастрофу. Оракул уставилась на меня своими сияющими глазищами и спросила:

— Это действительно вы?

Любые попытки юлить и лукавить были изначально обречены на неудачу, поэтому я просто поднял руку и помахал фрейлине.

— Привет, кузина!

— Кузина… — эхом отозвалась завладевшая сознанием оракула принцесса Анна. — Так это правда?

— Увы…

— Вот почему я смогла проникнуть в твой сон! — догадалась наследница престола. — У меня твое сердце! Но как ты выжил? Была повторная операция?

Вопрос поставил меня в сложное положение — расскажи я правду о своем даре и выдуманном сердце, мигом окажусь в уютной камере с обитыми мягким войлоком стенами. Никто не оставит на свободе человека, гибель которого обернется неминуемой смертью наследницы престола. Ведь не станет меня — не станет и нового сердца принцессы. А вновь угодить в одиночную камеру я желал меньше всего. Но и к откровенной лжи, сколь ни велик был соблазн, прибегать не стал.

— Не тянет в последнее время выть на луну? — с усмешкой поинтересовался вместо этого. — От серебра кожа не зудит?

— Вздор! — не сдержался лейтенант и даже отлип от дверного косяка, но стоило только оракулу вскинуть руку, и он сразу вернулся на место.

— Ты оборотень, кузен? — спросила принцесса, как-то очень легко принимая мои слова.

Уверен — насчет серебра я попал в точку.