Спящие псы

Дэнни медленно кивает. Ему становится легче, что все это сойдет за услугу Папочке. И все же сомнения остаются.

- Тут вот какое дело, Кэрол… Ты же знаешь, какой у нас народ. Болтают всякое. А ты уже не ребенок. Не хочу я, чтобы все думали…

- Считаться следует только с Папочкой. А он все понимает. Кроме того, если ты собираешься продолжать водиться с подружками, то эти леди всем и все расскажут. И что я сплю в отдельной комнате, и что ты относишься ко мне как к дочке… и все это ради Папочки.

И Дэнни опять кивает. Ему нравится идея иметь подружек и одновременно чистый дом.

- Но я не могу платить тебе, Кэрол. Нынче времена трудные. Может, когда попозже…

- Не нужны мне деньги, Дэнни. Все, чего я прошу, это чтобы ты научил меня пользоваться Тенесетью. На твоем терминале, как ты уже Папочку научил. Для начала по два часа в день.

Ему это не нравится. Слишком много времени. Но как раз в эту минуту одна из кошек присаживается на столе и гадит прямо в тарелку с рисом, таким засохшим, что твердые рисинки, видимо, показались кошке неотличимыми от наполнителя в кошачьих уборных. - О'кей, - говорит Дэнни.

Всю зиму я работаю как проклятая. Я выкидываю диванчик Дэнни и все прочее, что не могу прокипятить. Я скребу полы, чиню, делаю новый диван для Дэнни из досок и одеял. Я готовлю и получаю продукты по продовольственным талонам Дэнни. Два раза в неделю я хожу к Папочке и занимаюсь у него тем же самым. Половину ночи я осваиваю то, чему днем меня обучил Дэнни, пока не устаю так, что уже не могу уснуть. Днем глаза у меня болят от чтения, причем не только от одних программ Тенесети. Часами я не вылезаю из научных разделов Сети. Когда одна из подружек Дэнни заявляет, что я «воображала», я понимаю - мой словарь изменился. Что ж, так тому и быть… все ведь изменилось.

К тому времени, когда крокусы начали вылезать из-под снега, Дэнни уже нечему меня учить. Фактически же я знаю гораздо больше, чем он мне дал, так как по Тенесети я нашла и других, готовых мне помочь. Есть целый класс пользователей Тенесетью, главным образом, молодежи, той, которой терять нечего. Для них самое, оно - похвастаться своими познаниями. А я научилась тому, как вызывать их на откровенность.

Однако вся эта мелкота располагала лишь фактами. И Дэнни - тоже. А у меня в обмен - ничего, чистый ноль, так что я так и не могу получить через Тенесеть единственную вещь, которая мне нужна. И если я буду торчать здесь, то мне ее никогда не добыть.

Я пишу записки Папочке и Дэнни и начинаю спускаться с гор к шоссе.

Транспортная компания «Красная золотая рыбка» охраняется собаками.

Еще, конечно, имеет место проволока, символически указывающая на наличие игрек-энергетического барьера, окружающего всю территорию компании. Одной рукой я дотрагиваюсь до невидимой защиты. По ощущению она запоминает мне кирпичную стену. Но каждая защитная система, находящаяся под током, замечательна тем, что ток этот надо включить, а стало быть, его же можно и выключить. Вот собак отключить труднее, разве что убить. А такие штуки, как пуля или кусок отравленного мяса, «пропихнутые» сквозь барьеры, образованные большинством игрек-энергетических полей, как правило, тут же включают сигналы тревоги. В Тенесети можно почерпнуть слухи о том, что Бодрствующие изобрели ракетные снаряды, способные пробивать игрек-энергетические барьеры, а также барьеры, способные таким снарядам противостоять и не пропускающие даже воздуха. Но это лишь слухи. Да и оружия Бодрствующие не продают. Они слишком умны, чтобы вооружать врагов.

Я стою в нескольких дюймах от ограды и любуюсь транспортной компанией «Красная золотая рыбка». Это здание без окон, построенное из пенобетона и стоящее среди множества рядов белых фургонов. Все они на каждом борту имеют изображение красной золотой рыбки. А раньше вместо золотой рыбки у них была синяя надпись «ПЕНСИЛЬВАНСКИЕ ПЕРЕВОЗКИ». А еще раньше там красовались голубые маргаритки Линии Цветочной доставки. А до этого на фургонах большими оранжевыми буквами было написано: «СТЕНЛИ ЭКСПРЕСС». Именно фургон «Стенли Экспресс» доставил Папочке Лейшу - беременную суку - для его нового делового предприятия.

Никаких сведений об этой сделке официально не существует. По Тенесети трудно проследить даже переход компаний из одних рук в другие. А уж сведения об их клиентах - тем более. Или об их владельцах.

Я гляжу сквозь ограду уже вторую ночь, слежу осторожно, пока наконец у меня не остается сомнений в отношении собак. Все три - немецкие овчарки, самцы, не подвергшиеся кастрации. Вполне возможно, что они генетически модифицированы в отношении силы и слуха. Великолепно обучены, гораздо лучше, чем это могла бы сделать бедняжка Донна. Спят посменно. Модификации по интеллекту явно нет.