Спящие красавицы

— О, черт тут как раз к месту, все так. Сначала я думала — надеялась — что, может быть, это просто какая-то неверная интерпретация происходящего со стороны вновь новоприбывших. Конечно, они были лишены сна и расстроены, и, может быть, они видели по телевизору кого-то, кто, по их мнению, сжигал коконы, но на самом деле это было чем-то другим. — Лила глубоко вдохнула поздний осенний воздух. Он был настолько сладким и чистым, что она испытала настоящий кайф. Никаких выхлопных газов. Никаких тебе грузовиков, перевозящих уголь. — Этот инстинкт, чтобы сомневаться в том, что говорят женщины, никуда не делся. Всегда находится какая-то причина не принимать их слова на веру. Мужчины всегда так поступают… но и мы тоже. Я это делаю.

— Ты слишком жестока к себе.

— А ведь я сама предполагала, что это произойдет. Я говорила об этом с Терри Кумбсом не более чем за три-четыре часа до того, как заснула в старом мире. Женщины реагировали, когда их коконы разрывали. Они становились опасными. Они дрались. Они убивали. Меня не удивляет, что многие мужчины могут рассматривать данную ситуацию как шанс, или меру предосторожности, или предлог, для расправы над теми, кого они всегда мечтали сжечь.

Дженис выдавила грустную улыбку.

— И это я получала обвинения в отнюдь не солнечном взгляде на человеческую расу.

— Кто-то сжег Эсси, Дженис. Вернемся в наш мир. Неизвестно, кто. И кто-то сжег Кэнди Машаум. Ее муж был расстроен из-за того, что его груша уснула? Он определенно был бы первым человеком, которого я допросила, если бы я была там.

Лила села на упавшую статую.

— А головокружение? Я уверена, что это также из-за того, что там происходит. Кто-то нас перемещает. Двигает нас, словно мебель. Прямо перед сожжением, Эсси была в плохом настроении. Полагаю, может, кто-то передвинул ее немного перед поджогом, и это головокружение привело её в такое настроение.

— А я практически уверена, что ты приземлила свою задницу на первого мэра Дулинга, — сказала Дженис.

— Он это переживет. Кто-то же стирал ему нижнее белье. Это наша новая почетная скамья. — Лила поняла, что приходит в ярость. Что сделала Эсси или Кэнди Машаум, которые, наконец-то, обрели несколько месяцев счастья за всю их гнилую жизнь? Счастье, спокойно выгуливать кукол и преобразовать в дом старый модуль складского помещения.

Но мужчины их сожгли. Она была в этом уверена. Их история закончилась именно так. Если ты умирал там, ты умирал и здесь. Мужчины вырвали их прямо из этого мира — прямо из двух миров. Мужчины. Казалось, от них никуда не деться. Дженис, должно быть, прочитала её мысли… или, скорее всего, ее взгляд.

— Мой муж, Арчи, был хорошим парнем. Поддерживал все мои начинания.

— Да, но он умер молодым. Ты могла бы чувствовать себя по-другому, если бы он задержался. — Это было ужасно произносить, но Лила об этом не жалела. По какой-то причине ей в голову пришла древняя поговорка амишей: любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Много чего можно наговорить, когда находишься в таком состоянии. Откровенно. С уважением. Просто сама доброта.

Коутс не подавала признаков обиды.

— Клинт был таким плохим мужем?

— Он был лучше, чем муж Кэнди Машаум.

— Низкая планка, — сказала Дженис. — Впрочем, неважно. Я просто сижу здесь и храню позолоченную память о моем муже, который имел порядочность умереть, прежде чем стал дерьмом.

Лила опустила голову.

— Может быть, я это заслужила.

Это был еще один солнечный день, но где-то на севере, в милях от них, плыли серые тучи.

— И? Он был плохим мужем?

— Нет. Клинт был хорошим мужем. И хорошим отцом. Он подтянул свой вес. Он любил меня. Я никогда в этом не сомневалась. Но было слишком много того, что он никогда мне о себе не рассказывал. То, что я не должна была узнать никоим образом, и меня это очень злило. Клинт может вести разговоры об открытости и поддержке, рассказывать до тех пор, пока лицо не посинеет, но если ты копаешь глубже, он становится этаким Мальборо Мэном. А это хуже, я думаю, чем быть обманутой. Ложь указывает на определенную степень уважения. Я почти уверена, что у него был пакет с вещами, очень тяжелый пакет, о которых он думал, что я слишком слабая, чтобы помочь ему их донести. Как по мне, лучше уж ложь, чем снисходительность.

— Что ты имеешь в виду под пакетом с вещами…?

— У него было тяжелое детство. Я думаю, он дрался за жизнь, и это буквально, вот что я имею в виду. Я видела, как он трет костяшки кулаков, когда чем-то озабочен или расстроен. Но он ничего об этом не рассказывал. Я спрашивала, а он играл в Мальборо Мэна. — Лила взглянула на Коутс, и прочитала какое-то подобие неловкости в выражении на её лице.

— Ты знаешь, что я имею в виду, не так ли? Ты же работала рядом с ним.

— Я предполагаю, что знаю. У Клинта была и другая сторона. Более жесткая сторона. Более злобная. До недавнего времени я этого не замечала.

— Это-то меня и бесило. Но знаешь, что хуже? Это заставляло меня чувствовать себя немного… испуганной.

Дженис использовала веточку, чтобы счищать куски запекшейся грязи с лица статуи.