Спящие боги

Еще один удар — ступа Творимира была отрублена.

В глазах стремительно темнело. Снизу неслись ватные крики:

— Ты что там кричишь, а не пилишь!..

— Я пилю! Пи-и-ил-ю-ю… — не своим голосом прохрипел Творимир.

И он пилил.

Был выпилен намеченный круг, и он склонил в него свою посинелую, дрожащую голову. Снизу на него уставились:

— Ну, ты чего там — красного мха объелся? Бери трубу, а мы тут ее с нижней частью сцеплять будем.

Творимир принял трубу. Руки его сильно тряслись, и он ничего не мог с этой дрожью поделать. И еще было чувство, будто кожа на теле натянута до предела, и сейчас лопнет…

И тогда услышал ЕЕ голос:

— Ну, что приуныл? Ведь знаешь — все закончится хорошо. Хочешь, стихи?

Предо мной ты падешь на колени,
И о вечном будешь вопрошать.
В теплом кружеве твоих мгновений —
Знаю, буду я молчать….

— А дальше, я не знаю — ты извини… Но, если бы тебя не было — не было бы и этих стихов… Ну, до свидания. До встречи. До хорошего конца.

Очнулся Творимир в той жалкой конуре, которую ему оставили соседи. Сжимали темные стены, из-за них слышалась брань и детские крики, над ним чернела труба. В верхней ее части обозначился лик безумца, который крикнул:

— Я там тебе кой чего оставил. Ты ешь, а то совсем загнешься…

В руках Творимира была стеклянная банка. В банке усиленно шевелился, пытался выкарабкаться красный мох.

— Ты не обращай внимания, что шевелиться, а ешь… - советовал безумец. — Я то ем!.. Главное — лучше прожевывай…

И он действительно запихал себе в рот живого мха. Захрустел. Прохрипел:

— От этого виденья бывают… Знаешь, какие виденья… О-о-о…

— Нет. Я лучше пойду на работу. — Творимир оттолкнул банку.

Сверху неслось:

— О-о-о, хорошо… Ну, иди-иди… Я тебе протез приделал, вроде ничего — работает. Ты, главное — осторожней на него наступай, а то…

"А то" — была сильная боль. Творимира передергивало при каждом шаге, но все же он доплелся до работы.

Широкоплечий, глянул на кусок железной ноги. Лениво спросил:

— Что, оттяпали?

— Да.

— Бери кувалду, и за работу…

В тот день, во время работы Творимир терял сознание. Но он быстро очнулся, и, сжав зубы, предвкушая ночное виденье, продолжил молотить…

Получил паек и выпивку, но, проглотил их наскоро — измученный организм не принял — Творимира вырвало. Совсем слабый, приполз в свою конуру, корчась, развалился на полу. Сверху окрик:

— Ну, что — наработался?

Творимир пробормотал что-то неразборчивое. Но безумец не унимался:

— Лезть ко мне собираешься?

Творимир перевернулся на спину — глянул вверх. Выдохнул:

— Да…

— Ну, так поешь мха — он тебе сил придаст.

Творимир глянул на банку — там судорожно извивался красный мох.

— И без него доберусь… — упрямо просипел он сквозь белые губы.

Подтянулся. Согнулся. Упираясь спиной, и локтями, отталкиваясь ногами, стал подниматься в трубе. Протез скрежетал о железо. Так он добрался до уровня верхнего этажа, и тогда оглушительно забарабанили. Болезненная женщина вопила:

— А это что?! Мы о шуме не договаривались! Ты должен лазить тихо!..

И ударила, должно быть, сковородкой — словно гром грянул!

Творимир дрогнул, соскользнул, и словно мусор по мусоропроводу, полетел вниз. Упал на спину — извиваясь, застонал. По трубе несся хохот безумца. Он ревел:

— Говорил тебе — мох ешь!

Творимир в озлоблении схватил банку — хотел расшибить ее о стену, но сдержался. Некоторое время лежал без движенья, но вот решился — отвинтил крышку. Запустил руку внутрь. Мох обвил пальцы, защекотал по ладони.

— Ну, ладно — ступни не пожалел. Привыкну и к такой еде. Что там главное?.. Лучше пережевывать? Ну, так пережуем.

Мох оказался липким и безвкусным, он судорожно дергался, царапал гортань, когда Творимир пережевывал.

Перед глазами поплыли плоские, ядовитых цветов круги, треугольники и квадраты. Неожиданно один из кругов засиял солнцем, у него выросли руки и ноги — одной ногой он обвился вокруг ноги Творимира, и поволок его вверх, в трубу. Творимиру было щекотно, и он громко смеялся. Соседи, кажется, что-то кричали, но он не обращал на них внимания.

Вот выполз. Безумец был в хорошем настроении — ухмылялся, нетерпеливо помахивал тесаком с запекшейся кровью. Он говорил:

— Вверх ногами ползать научился? Молодец! Ну, готовь палец…

Творимир протянул правую руку, на которой оставалось три пальца — спустя мгновенье, оставалось два. Безумец прижег рану, и кровотечение остановилось, но тут хлопнул себя по лбу:

— Ведь договаривались, по трети пальца за визит! А я целиком оттяпал! Ну, ничего — следующие два визита пройдут безвозмездно.

Творимир находился под действием наркотика, потому не чувствовал боли. Мутными глазами искал девушку. Она сидела за столом и что-то писала. В этот раз ничего не сказала, а он ничего не испытывал — все чувства были притуплены.

При расставании старик наградил его еще одной банкой со мхом, и пробормотал, что у него "такого добра навалом", а также: "если голова будет болеть — поешь мха, сразу пройдет".