Спящее золото. Книга 1: Сокровища Севера

– Это его конь! – продолжал Ярнир, в молчании Хальма усмотрев разрешение взять переговоры на себя. – Мы шли по его следу от самого святилища до твоей усадьбы. И это его конь, которого он загнал. Отдай нам убийцу моего брата!

– Этот конь подох у нас вчера, а до того он ездил за дровами и никогда не служил никаким убийцам! – крикнул Рандвер, разобравшись наконец, что случилось и чего хотят эти Стролинги. – Мы не видали ни Эггбранда, ни Вигмара с тех пор как уехали из святилища. С тех пор в наши ворота никто не стучался, и на усадьбе нет ни единого чужого человека.

– И вы можете в этом поклясться? – с подчеркнутым недоверием спросил Хальм.

– Клянусь Отцом Побед! – отрезал Модвид. На его низколобом лице отразилась угрюмая озадаченность.

– Он врет, родич, врет! – вполголоса убеждал Хальма Ярнир. Хирдманы тоже роптали, не веря.

– Ну, что же! – не слушая их, громко сказал Хальм. – Значит, мы ошиблись. Должно быть, тролли заморочили нас и привели к тебе. Придется нам поискать нашего врага в другом месте. Но рано или поздно мы найдем его!

Небрежным кивком позвав дружину, Хальм стал поворачивать коня. Не смея ослушаться, хирдманы потянулись за ним, то и дело оборачиваясь и бросая на усадьбу озлобленные взгляды. Было слишком обидно всю ночь скакать по следу врага и уйти ни с чем, оставив Модвида и Вигмара смеяться себе в спину. Мало ли чего они там болтают про коня и дрова!

Но Хальм Длинная Голова не оборачивался. Он тоже не слишком поверил клятве Модвида. Сам Отец Побед бывал лжив и коварен – его имя не служит слишком надежным залогом. Но уж если Модвид решил не выдавать убийцу, то остается только уйти. У них маловато сил для того, чтобы сражаться и пробовать взять усадьбу. Выйдет начало еще одной кровавой распри, а Хальм и Ярнир не вправе вдвоем принимать такое решение за целый род.

Модвид снял шлем и долго смотрел со стены вслед уезжающим Стролингам.

– Это им в наказанье от богов. За лишнюю дерзость и гордость! – утешал его Рандвер, знавший, как больно задел самолюбие Модвида отказ в руке Рагны-Гейды. – Знаешь, как говорят: краток век у гордыни!

– Хотелось бы мне знать… – бормотал себе под нос Модвид. – Вигмар сын Хроара… Да, он на такое способен. Очень даже.

– Что там? – суетилась внизу фру Оддборг, досадливо поправляя сползающее головное покрывало. – Они уезжают?

– Хотелось бы мне знать… – бормотал ее сын. – Куда же он все-таки делся?

Глава 10

Нежданное возвращение Эрнольва обрадовало всю усадьбу. Родичи и домочадцы были счастливы, что могут повидать его перед дальним и опасным походом, и Эрнольв после недолгой, но нелегкой разлуки с такой силой ощущал тепло своего родного очага, что с трудом представлял, как же уедет отсюда. Каждое домашнее лицо казалось ему милее прежнего, каждую корову хотелось обнять за шею, потому что и она составляла часть дома и всего того, что с самых древних пор почитается священным.

– Нет худа без добра! – приговаривала фру Ванбьерг, собирая рубахи и платья Ингирид в дальнюю дорогу. – Конечно, лучше бы Эрнольву не ездить так далеко, но зато мы навек избавимся от этой девчонки.

– Я рад, что Торбранд конунг все-таки верит нам! – приговаривал Хравн хельд. – Ты понимаешь, сын, какое важное поручение он тебе дал? Отвезти Ингирид к отцу – это только предлог. По правде сказать, я думал, что Торбранд попытается просватать ее за кого-нибудь из здешних. Бьяртмар конунг, как говорят, человек ненадежный, и иметь от него прочный залог неплохо.

– Нет уж, пусть она уезжает подальше! – решительно отвечала фру Ванбьерг. – Если кто-то в Аскефьорде приносит неудачу – то только она!

Но Эрнольву сейчас не хотелось вспоминать о неприятностях, которые причинял нрав Ингирид. Ведь и она, бессовестная и бессердечная девчонка, уже восемь лет жила в их доме и тоже стала его частью. В последние годы, отчаявшись исправить ее нрав, Эрнольв и сам мечтал избавиться от родственницы, но теперь он скорее предпочел бы оставить все как есть. После смерти Халльмунда все домашнее благополучие стало казаться еще более драгоценным, но и более хрупким. Она заново напомнила ту известную истину, что люди смертны все без исключения, даже самые любимые. Обводя взглядом знакомые стены, знакомые камни очага, Эрнольв готов был принести богам любую жертву, только бы они больше ничего не отняли у этого дома. Чтобы все замерло и навсегда осталось так, как есть. Этого хотелось с такой небывалой мучительной силой, что он сам не находил объяснения своим чувствам, томился, принимая их за предвестья будущих бед, и даже собрался идти за помощью к Тордис, но времени до отъезда оставалось мало, а тут еще Стуре-Одд пригласил всех в гости – как же ему отказать?