Спящая

Вода поднялась. У крыльца осталось три ступеньки, остальные залило. Я спускался. Раз ступенька, два ступенька, три ступенька – оп! И воды уже по колено! Я чуть не поскользнулся на последней ступеньке, но удержался за перила. Стою. Если у меня во дворе по колено, то деда Артёма с Катькой уже затопило.

Шагать по колено в воде не очень-то удобно. Хорошо хоть течения толком не было. Я вцепился в дерево, шагнул раз, шагнул два – можно без него. Главное, не споткнуться о невидимую теперь клумбу, не нырнуть в затопленную канавку… Да тут идти-то всего ничего!

Я отпер калитку, и с улицы на меня бросилась вода. В первую секунду я подумал, что меня сейчас унесёт – так быстро и неожиданно это произошло. Но у страха глаза велики: низкий поток-плевок брызнул и отошёл назад. Теперь надо нашарить ногой порожек калитки, чтобы не споткнуться… Нащупал сапогом, перешагнул: раз-два – вот я и снаружи.

Никто не спал. В домах горел свет, где-то вдалеке перекрикивались люди. Грязная вода внизу отражала свет фонарей: светло как на праздник. Дождь с его шумом и блеском только добавлял праздничной атмосферы. Казалось, сейчас начнут взрывать петарды и поздравлять с Новым годом. И холодно очень, наверное, поэтому я так подумал. Ничего, сейчас быстро добегу до деда Артёма…

Навстречу мне плыла резиновая лодка с пассажирами. Неужели мои выбрались?! Я рванул к этой лодке, вздымая брызги, завопил: «Дед Артём!» Я ещё не видел, кто там, но очень хотел, чтобы это был он. Лодка шла быстро, а мне казалось, что это я бегу, хотя какой там! Ещё несколько метров я был спокоен, пока лодка не вошла в свет очередного фонаря.

Я разглядел шапку с заячьими ушками Ленки Петровой, Катькиной подружки по садику, фигуру дяди Коли, яркую куртку тёти Лизы и кого-то ещё… Глупо, но я готов был разреветься в этот момент.

Мы поравнялись. Дядя Коля заслонился от света фонаря, разглядывая меня (я стоял в тени).

– Ромка?! – он вопил, перекрикивая сирену. – Ты куда пешком?! Там по пояс!

Как будто сам не знает! Я махнул рукой дальше по улице, где домик деда Артёма.

– А лодка-то ваша где?

– Так у них…

– Погоди, подвезу. Сейчас своих в Новые дома закину, там сухо должно быть…

Я посмотрел назад. Там сиял разноцветными огнями небольшой холм, где торчали аккуратненькие, как с картинки, новые дома. Я не люблю там бывать: там полиция, поликлиника и ветеринарша, которую ненавидит Катькин Микки. Если человеку надо в Новые дома – значит случилось что-то плохое. Ледяная вода холодила сквозь отцовские болотники. В лодке я, наверное, смогу хоть капельку согреться. Но «Погоди…». Я быстрее добегу, чем они доедут до этих Новых домов, да сядут там на мель, да выберутся, да ещё…

– Добегу, спасибо!

– Смотри, вода ледяная!

Потому и бегу. Я пошёл быстрее. Дом, ещё дом, ещё…

В воздухе стоял странный запах: реки, канализации и мокрой шерсти. Сильный, как будто Микки только вылез из реки и дрожит от холода у меня на руках. «Собака плачет», – пронеслось в голове. И этот жуткий оскал ведущей…

Я подумал почему-то о Найде, собаке Галины Ивановны, воспиталки из Катькиного садика. Микки-то маленький, не на цепи, а в доме, а Найда… И живёт она ниже меня по улице. Не так низко, как дед Артём, но всё равно там небось уже по пояс. Вытащил телефон и, пряча под капюшоном, нашёл номер Галины Ивановны. Она сразу ответила:

– Вижу, Рома, вижу, не сплю. Никто не спит. Но всё равно спасибо. Завтра, похоже, выходной, справитесь? – это она про Катьку, которая завтра точно не пойдёт в детский сад. Странно люди себя ведут, когда их заливает.

– Собака! – Сирена выла, и дождь оглушительно колотил по моему капюшону. Я орал, не соображая, что меня-то нормально слышно, это мне… – Собака! – Но Галина Ивановна сразу поняла:

– В лодке, со мной. В больнице эвакуационный пункт, знаешь, да? Надеюсь, с ней не прогонят.

– Цела?! – я рявкнул это так, что сам вздрогнул. («Собаку ранили, собака плачет».)

– В полном порядке! – Я, кажется, расслышал, как она улыбнулась.

А мне было странно тревожно: «Собака плачет…» Я чуть не попросил позвать её к телефону, но вовремя прикусил язык:

– Извините. Мне надо бежать. – Надо. Ещё несколько домов.

Я вытер рубашкой уже забрызганный телефон и ещё раз набрал деда Артёма. Ну что там у вас, ну сколько можно спать, когда никто не спит?! «Абонент не отвечает…» – с досады я так впихнул телефон в карман, что нитки треснули. Не утопить бы.

Вода прибывала с каждым моим шагом, я знал, что это я спускаюсь вниз по улице, туда, где глубина, а всё равно казалось, что это дождь-великан наливает воду с такой скоростью, как в кастрюлю. Холод понимался выше по ногам, ступней я уже почти не чувствовал. И ещё странно мёрзли пальцы на руках, как будто сейчас и впрямь Новый год.