Спецназ Великого князя

Бояре ответствовали:

– Государь! Неплодную смоковницу посекают, на её месте садят иную!

Бояре меньше заботились о государстве, а думали больше о себе, привыкшие к порядку вещей, установленному при Василии. Они надеялись сохранить своё привилегированное положение при наследнике Василия. Они боялись злой участи, взойди на престол Юрий, брат Василия, дабы он приведёт своих придворных. Следуя их советам и желая иметь своего сына, государь решился на дело – отвергнуть от своего ложа добродетельную супругу, которая двадцать лет жила единственно для счастья Василия. Митрополит Даниил, более внимательный к миру, нежели к духу, намерения Василия одобрил против устава церковного.

Разрешив узы брака, Василий не мог вторично сочетаться браком. Чья жена с согласия мужа постригается в схиму, тот должен сам отказаться от мирской жизни.

Василий предложил Соломонии добровольно «уйти» от мира, она отказалась. Тогда устроили насилие. Иван Шигона, боярин, действуя именем Василия и угрожая побоями, вывез её из дворца кремлёвского и отвёз в рождественский Девичий монастырь, где её постригли в монахини под именем Софии и свезли в суздальский Покровский монастырь, от глаз подальше. Случилось это в ноябре 1525 года, вызвав в народе неодобрение. За царя стояли только приближённые бояре. Государя осуждали, Соломонию жалели.

Василий Иванович, презрев разговоры, получил от митрополита согласие на новый брак и через два месяца после развода, в январе 1526 года, венчался с Еленой Глинской, дочерью умершего князя Василия Львовича Глинского, родной племянницей Михаила, известного своими предательствами. Бояре московские были немало изумлены. Елена была красива, но воспитана в немецких традициях, к которым тяготел её дядя. Россиянки же наущаемы были родителями целомудрию, кротости и добродетели. Василий поддался чарам Елены, его не любившей, желая выглядеть моложе, обрил бороду, аки католик. Более трёх лет Елена не могла забеременеть, ходила пешком в святые обители, раздавала милостыню юродивым и пустынникам, моля о чадородии. Многие злорадствовали, осуждали брак Василия и Елены, предсказывали, что Бог никогда не даст ребёнка. Но через год Елена забеременела и 25 августа 1530 года родила сына Ивана, а через год с небольшим ещё одного сына, слабого умом – Георгия.

Вся Русь была в полном восторге от появления наследника. Через десять дней Великий князь отвёз младенца в Троицкую лавру, где игумен Иоасаф Скрипицын вместе с благочестивыми иноками Кассианом Босым и Даниилом Переславским окрестили мальчика. Обливаясь слезами умиления, родитель принял первенца, положил на раку Святого Сергия, моля угодника быть наставником и защитником. На радостях Василий щедро сыпал золото в казну церковную, велел отворить все темницы и выпустить узников, снял опалу со многих знатных людей – князей Фёдора Мстиславского, Щенятева, Суздальского-Горбатого, Плещеева, Морозова, Ляцкого и многих других.

После рождения второго сына, Георгия, государь позволил меньшему брату Андрею жениться на княгине Хованской, Ефросинье.

В год рождения первенца Василий Иванович вновь отправил армию на Казань. Судовой ратью командовал князь Бельский, а конной – князь Михаил Глинский, освобождённый из темницы хлопотами племянницы. Фёдор, как узнал, кто воеводы, схватился за голову и от участия в походе отказался, ссылаясь на немощь и болезни. Уж он-то знал цену обоим. Его худшие предположения оправдались.

Опрокидывая мелкие отряды казанцев, конница Глинского переправилась через Волгу, со-единилась с судовой ратью и 10 июля осадила город. Пользуясь небрежным несением караулов татарами, охочие люди Передового полка подобрались к городской стене и подожгли её. Пожар занялся знатный. Когда брёвна прогорели, пешцы бросились на приступ и заняли острог, который являлся предместьем Казани. Защитники острога бежали к городским воротам, которые для них открыли.

У Казани Бельский и Глинский начали спорить, кому первому подлежит вступить в город, кому достанется слава и благосклонность государя. Три часа городские ворота были распахнуты и никем не охранялись.

Русские пушкари подтащили и установили напротив ворот пушки. К несчастью для русских, пошёл сильный дождь, и порох намок, погасли жаровни для запальных трутов. Очнувшиеся казанцы послали конницу, пушкари разбежались, а татары захватили пушки и уволокли их в город. А в тылу русских войск черемисы почти без боя заняли оставшийся с малой охраной стан, захватили трофеями семьдесят пищалей и почти все припасы провизии. Армия попала в трудное положение. Пушек почти не осталось, большинство их в руках врага, провизия на исходе. Но казанцы, видя большую рать, числом равную жителям Казани, устрашились, запросили мира. Бельский, как главный воевода, согласился и осаду снял. И вновь Василий III от похода ничего не выиграл.