Спецназ Великого князя

После споров приняли решение отправить на орду речным путём судовую рать под руководством князя Звенигородского-Ноздреватого и служилого татарского царевича Нур-Даулета. Плавание долгое, не одну неделю. Но к тому моменту, когда Ахмат будет на Оке, судовая рать уже будет воевать аулы ордынские и саму столицу Сарай-Берке. Почти все воины в поход с Ахматом ушли, и предприятие должно быть успешным. Конечно, мурзы, что в Орде остались, тут же отправят гонцов к Ахмату. Ситуация получится патовая, пока Ахмат Москву повоевать хочет, русские уже Сарай разорят. Обеспокоится хан, войска к своей столице повернёт. Богат Сарай и ещё неизвестно, кто выгоды больше получит в виде трофеев и пленных – Ахмат или Иван? А ещё предложили с началом боевых действий отправить кружным путём в тыл армии Ахмата сильную конную рать. И коммуникации такой отряд перережет, и поволноваться хана и мурз заставит.

Однако армия Ахмата шла по правому берегу Оки. Миновала Мценск, Любуцк, Одоев и вышла к Воротынску. Сам же царь Иван расположился в Кременце, между Медынью и Боровском. В стане русских беспокойство. Все силы Ахмата расположились западнее, чем ожидалось. Вместе с ханом шли его племянник Касим и шесть царевичей.

Замысел хана в русском стане разгадали, Ахмат хотел соединиться с войском Казимира и объединёнными силами сломить оборону русских и двинуться к Москве. Татары жаждали трофеев в богатом городе, деньги за все годы, что Иван платить отказывался.

Русским пришлось перебрасывать конницу и пешцев к Калуге и на берег Угры. Из Твери подоспела рать Михаила Холмского и Иосифа Дорогобужского. Конница русская патрулировала берега, у бродов сильные заставы выставили, с пушками и пищалями.

Ордынское войско вышло к Угре сразу в нескольких местах шестого октября. Ширина реки в этих местах от 80 до 100 аршин или 120–140 метров. Разведка ордынская стала прощупывать броды. Но русские местность знали. Стоило татарам сунуться, тут же палили из пушек, тюфяков и пищалей. Татары, постреляв от злости из луков, отступали.

Фёдор вместе со своим полком тоже был на Угре. Как сотник командовал заставой. Но все действия татар и даже местность точь-в-точь повторяли то, что происходило восемью годами ранее, в 1472 году. Только тогда Фёдор был молодым и неопытным дружинником. А сейчас опытный сотник и оценивал ситуацию по-другому. Опасался Фёдор, что стояние войск царских растянулось на шестьдесят вёрст, от Калуги до Юхнова. Ударь Ахмат в одном месте всеми силами, и остановить такой прорыв тяжело будет, а то и невозможно. А до Москвы рукой подать, и в столице только городская стража осталась.

Старший пушкарь Фёдору подчинялся, хоть и к Пушкарскому приказу относился. Коней своих и пушкарских с подводами для перевозки пушек в роще неподалёку спрятали от жадных взглядов татар да стрел их. Зато другой берег голый на несколько вёрст. Три дня татары разведку проводили. Сунутся на конях на брод, а Фёдор командует пушкарям:

– Пли!

Палили из всех стволов сразу, чтобы как можно больший ущерб нанести. И наносили. После каждого залпа один-два ордынца с коней убитыми падали, да лошади. Тоже ущерб, для татарина вдали от своих степей конь – всё. И транспорт, и печка в холода, а когда голодно, то и еда.

Фёдор, как и заставские, полагали – отпугнули поганых. Но утром восьмого октября впереди, на другом берегу, туча пыли показалась. Фёдор сам на дерево влез, хоть по чину непотребно. И ахнул, увидев приближающееся войско татарское. Тут же пушкарям крикнул:

– Готовьтесь! Запальники калить!

И гонца послал к ближайшему полку за помощью. Заставские – и пушкари, и затинщики – поняли: не устоять. Но никто не запаниковал. Судьба у воина такая, пришёл ворог, будь готов живот положить за Отечество.

А войско татарское всё ближе. Фёдор к старшему пушкарю:

– Лавр, не стреляй залпом, прорвутся поганые. Сначала одна пушка, через время другая. И пусть заряжают быстро. А как в воду войдут, и коням вода по брюхо будет, так пусть тюфяк голос подаст.

– Фёдор, ты за своими зитинщиками следи. Всё сделаю, как надобно!

Уже фигуры татар отчётливо видны, из луков самые нетерпеливые постреливать стали, да только стрелы в воду падали с недолётом или бессильно утыкались в брёвна засеки.

Татары уже к урезу воды подскакали. Выстрелила первая пушка. Засека дымом окуталась, за ним не видно, удачно ли попадание. Как только дым рассеялся, грянула вторая пушка. Зря Фёдор беспокоился. В такую массу коней и людей промахнётся только слепой. И кони убитые были, и люди, но татары в воду вошли, сзади другие напирали. Бабахнул тюфяк. Вот уж поистине коса смерти. Свинцовый дроб многих из сёдел выбил. Таких бы тюфяков да с десяток! Первые всадники уже на середине реки, сабли сверкают. Фёдор скомандовал:

– Затинщики! Целься! Пли!