Спецназ князя Святослава

– А зачем мне идти на болгар? – деланно-недоумевающе вопросил киевский князь, улыбаясь глазами и уголками губ и следя, чтобы византийский гость допивал все, налитое в кубок. – Моя жена – болгарка. Лучше уж я примучаю Таврию, пока у вас войска тут небогато.

– Это будет нарушением наших договоров с твоим отцом, – пытался возражать Калокир. – А одолев царя Петра, ты сядешь на Дунае, заключишь с империей новый договор о вечном мире и расширишь границы своих земель.

– Думаешь, Никифор пойдет на заключение такого договора? Врешь, грек, не будет он такое предлагать!

Посол бросил взгляд по сторонам, понизил голос и произнес:

– Император не вечен. Можно найти иного, союзного великому князю.

– А ты знаешь такого? – вновь усмехнулся русич. – Имя назови?

Не услышав ответа, Святослав вновь велел жестом налить крепкого красного вина. Пригубив, произнес:

– А я, кажется, знаю: Калокир?!

Византиец испуганно посмотрел на собеседника:

– Я этого не говорил!

– Но ведь хочешь, верно? Не бойся, дальше стен этого шатра ничего не уйдет.

– Давай лучше вначале закончим с предложением пока еще правящего императора, – предложил Калокир, сделав акцент на слове ПОКА. – Я должен отвезти ему ответ. Если ты примешь предложение Никифора, я отвезу в Киев золото и текст тайного договора.

– Сколько же готов заплатить мне твой император?

– 15 кентариев (примерно 455 кг. – Прим. автора).

– Немного – хмыкнул князь. – В Херсонесе я бы взял гораздо больше. Но…

Он выдержал паузу, затем продолжил:

– Я готов пойти на войну с царем Петром, чтобы потом навсегда осесть на северном берегу Дуная и иметь надежного правителя-союзника в Царьграде.

Святослав выразительно посмотрел на Калокира. Тот зарделся, но ответил коротко:

– Давай поговорим обо всем уже в твоем стольном городе, князь! Я обещал императору вернуться без промедления.

Проводив на следующее утро греков, Святослав в одиночку отъехал в степь. Никто не мог увидеть радостной улыбки на его лице. Все случилось так, как он и желал!! Верны были все предыдущие размышления, планы. Он МОГ теперь идти на Дунай не как гроза Царьграда, а как его верный друг. Одолеть болгар будет несложно, дружина его сильна и верна князю. И самое главное – он мог теперь осуществить то, о чем мечтал после разлуки с Предславой и Владиславом: осесть с любимой женщиной в ее родном городе, сделать Переяславец своей новой столицей и навсегда избавиться от тайной вражды окружавших его в Киеве бояр-христиан и нелюбви собственной матери!

Глава 28

На этот раз Святослав не спешил покинуть Булгар. Ладья за ладьей поднимались вверх по Итилю, увозя русских ратных к землям вятичей, а князь никак не хотел расставаться с любимой женой и сыном. Владислав признался, что ему давно приглянулась сестра Талиба Лейла, на что отец резонно ответил:

– Запала в душу – женись! Нашей с тобою Руси родственный союз с Булгарией никогда не повредит.

– Но ведь она мусульманка?!

Князь вначале нахмурился, а затем рассмеялся:

– Ты прямо как моя мать, сын! У той тоже все как в кладовых разложено: пушнина к пушнине, золото к золоту, серебро к серебру. Все ее христиане в человеке прежде всего видят веру, а уж потом душу! Оттого и не принимаю их крест. Ты сын Перуна и Лады, помни это! Наши Веды не дозволяют смешивать кровь лишь с врагом! Хочешь – сейчас же во дворец к Ахмеду сватать дочку за тебя поеду?

Нужно ли говорить, что сватовство то было успешным? И саму свадьбу отгуляли немедля, желая угодить спешащему домой князю-победителю. Хан Ахмед, освободившись от хазарской зависимости, готов бы был, пожалуй, отдать сильным соседям даже женщин из своего гарема! Трое суток Булгар был самым веселым городом Итиля! Но наконец пришла и пора прощания.

– Итак, решено! – повторил Святослав Предславе, обнимая жену у борта ладьи. – Как только я двину рати на юг, я пришлю за вами Красича! В Переяславец ты войдешь первой!

– Отец, а ты дашь мне хотя бы сотню?

Князь холодно повернулся к сыну:

– Ратных водить и догляд за ними иметь – большое искусство, сын. Походишь вначале простым воем у хорошего сотника, поймешь суть службы ратной, а далее поглядим! Я ведь тоже не сразу во главе дружины встал!

Сказав последние слова, отец улыбнулся. Поцеловал Владислава, затем Предславу. Женщина коснулась пальцами серьги в ухе князя:

– Не снимал ни разу, ладо?

– Только с головой моей вместе снимут ее с меня, лада моя! Все, прощайте! Негоже рать свою князю надолго оставлять!

По приставленной доске-сходне Святослав легко вбежал на судно. Несколько булгар оттолкнули нос ладьи на струю итильской стремнины. Весла дружно вошли в воду и принялись слаженно работать, все дальше и дальше относя отца и мужа. Предслава, вся в белом одеянии, махала рукой, словно языческая Матерь-Сва. Когда же киевские суда исчезли за поворотом, она зачерпнула воды, пошептала что-то над нею, прикоснулась к живому зеркальцу губами и, капля за каплей, вернула влагу в материнское тело.