Спецназ князя Дмитрия

Иван вздрогнул. Итак, Мамай предлагал уменьшить ордынскую дань Москвы с условием, что это серебро теперь потечет в его карман?! Это была очень важная весть!! Хозяин русского подворья уже неплохо стал разбираться в подводных хитросплетениях отношений между Ордой и Великим Владимирским государством. Для русских князей важным был ханский ярлык! Имея его на руках, можно было с полным правом вести борьбу за внутреннее устройство и порядок! Положение же дел на берегах Итиля в тот момент было таково, что получающий выход с Москвы становился на них господином!!

– Насколько уменьшив? – чуть помедлив, поинтересовался он.

– Это не нам с тобою решать, боярин! – справедливо ответил посланник. – Готов, и это для вашего князя главное! Если князь Дмитрий изъявит согласие это обсудить, хан Абдуллах пришлет в Москву свое полномочное посольство. Когда я смогу узнать ответ?

Иван задумался. Конная гоньба по Ордынке была налажена неплохо. Несмотря на смуту в степи, достать сменных лошадей на ямах всегда было возможно. Через пару недель он мог бы сообщить эту важную новость Алексию.

– Спустя месяц кили-чей Федор или я прибудем в ставку хана Авдула! – уверенно произнес Иван. – Тогда вы и узнаете ответ великого князя. Договорились?

Цыгыр кивнул. Допил кумыс, встал. Многозначительно посмотрел на Ивана. Тот, все поняв, едва заметно улыбнулся:

– Позволь в знак нашего знакомства и будущей дружбы подарить тебе чашу, из которой ты испил, нойон!

Посланник довольно кивнул, спрятал серебро за пазуху, попросил:

– Дай мне охрану до того берега, Иван! Дальше поеду уже с моими нукерами.

Спустя десять минут группа конных неспешно выехала из ворот. Иван проводил их и вызвал к себе пожилого слугу.

– Никодим! Мне нужно срочно выехать в Москву. С собой беру Овдокима и его десяток. Ты остаешься здесь вместо меня, пригляди за порядком.

– Надолго, боярин?

– Думаю, седмицы на четыре-пять.

Ранним утром конные и двое саней направились зимней Ордынкой на север.

Глава 11

Митрополит Алексий, к которому сразу после въезда в московский Кремник направился Иван, долгое время обдумывал слова изнеможенного, осунувшегося после долгой быстрой езды верного слуги князя. Заставил вновь все повторить, перебивая и делая уточнения.

– Кому еще об этом поведал, чадо?

– Никому, владыко! Едва этого Цыгыра с подворья проводил, сразу к тебе засобирался. Верного слугу за себя оставил, о причине спорого отъезда не сообщая.

– Спасибо тебе за поспешание и разум светлый, Иван! Иди, отдыхай. Мыслю, завтра тебе обратную дорогу держать уже придется. Тоже в пути не умедливай.

Митрополит благословил на прощание боярина. Дождавшись, когда низкая дверь за ним закрылась, совершил краткую благодарственную молитву. После чего вызвал слугу и приказал:

– Повести великому князю, чтоб к вечеру созвал малую Думу! Нужда в том есть великая. Гонец из Сарая весть доставил важную.

Когда митрополит вошел в залу и занял свое место в кресле возле князя Дмитрия, два десятка настороженных глаз посмотрели на его спокойное лицо, пытаясь прочитать: хорошая весть или плохая. Алексий обвел дородных бояр взором и коротко повестил:

– Мамай предлагает Москве под его руку передаться! И за это готов выход ханский уменьшить. Что скажете, бояре?

Новость была ошеломляющая. Бояре неторопливо ее осознавали, не спеша дать какой-либо ответ. Князь нарушил тишину первым:

– Владимир за мною останется?

Алексий улыбнулся юношеской наивности:

– Разумеется, княже! Абдуллах-хан выдаст тебе новый ярлык на великое княжение. Я вновь тебя повенчаю на княжество, а ты выкажешь преданность Мамаеву ставленнику.

– А как же Мюрид?

Этот вопрос был уже явно не детский. Его готовы были задать сразу несколько бояр, но Дмитрий опередил.

– Да, Мюрид будет в ярости, – задумчиво ответил Алексий. – Вот мы и должны все обсудить и взвесить, бояре. Перевесит ли остающееся у нас серебро новую прю с Сараем и Суздалем?

– Почему с Суздалем? – вновь вопросил юный князь, еще только-только начинающий разбираться в хитросплетениях внешних отношений.

– Да все просто, Дмитрий Иванович! – ответил за Алексия Дмитрий Зернов. – Мюрид не захочет выход свой с земель русских терять, ярлык другому хану тотчас выдаст. А другой – это ноне только тезка твой Суздальский. Сам помысли: захочет Дмитрий снова на великий стол воссесть, коли за собою поддержку ратей Амуратовых почует?

– Не почует, – вмешался Федор Кошка. – Немного у Мюрида ноне конных, тумена три под рукою, не более. Если бросит их на Русь, Мамай тотчас трон у него отнимет. А коли мы с Авдулом кумиться решим, Мамай Мюрида из Сарая никуда уж не выпустит.

Так что придется Дмитрию Суздальскому с одним ярлыком супротив нас выступать. Иные князья не поддержат, недавняя пря-то уже хорошо показала! Я – за то, чтобы Мамая поддержать! Тертый калач, этот на троне долго просидит. Коли Москве мирен будет, то всем нам тут прямая выгода! А серебро – оно никогда лишним не бывает.

– Насколько выход будем уменьшать? – подал голос Андрей Иванович Акинфов.

– Вполовину! – словно рубанул Семен Жеребец.