Специальный рейд

Генерал шагнул к джипу вместе с командиром ОМОНа. Минер показал извлеченные из-под заднего сиденья гранатомет «муха» и автомат.

– Серьезная война готовилась... – покачал головой омоновец и отошел к своим, чтобы отдать распоряжения относительно оцепления.

Оружие из джипа положили отдельной кучкой в стороне от автоматов и пистолетов боевиков. Туда же Тобако переложил из общей кучи «глок» Текилова.

Командир ОМОНа уже рассказал, видимо, с кем они имеют дело. Бойцы посматривали на генерала с нескрываемым интересом и уважением. Милицейские генералы, в отличие от генералов «Альфы», никогда не принимают участие в боевых операциях.

Оцепление оттеснило толпу на необходимое расстояние. На задержанных, не поднимая их с асфальта, нацепили наручники. Осталось только дождаться следственной группы, и можно было отъезжать.

– Текилова вы будете допрашивать? – спросил Басаргин.

– Надо сразу дожимать его... Он наверняка знает несколько баз со «вдовами». По крайней мере знает, как добыть сведения об этих базах.

У Басаргина зазвонил «сотовик», но, прежде чем ответить, он попросил генерала:

– Владимир Васильевич, настоятельная просьба: нас держать в курсе всех новостей. У меня кое-что вызревает в голове, но не могу пока до конца сориентироваться. Любая мелочь может помочь.

И отошел, чтобы посторонние разговоры не помешали ему побеседовать с Доктором, номер которого высветился на табло трубки.

– Как у вас дела? – поинтересовался Доктор.

– Жесткий вариант. Боевики маскировались под омоновцев, были в бронежилетах, пришлось стрелять на поражение, чтобы самим уцелеть.

– Много положили?

– Александра где?

– В квартире. С пацанами твоими воюет. Несколько раз просила позвонить. Я боялся помешать действу. Время выжидал.

– Ей не рассказывай. Она не любит, когда много крови. Переживает. Положили шестерых боевиков и водителя машины Ажигова. Захватили троих. Трое, в том числе, вероятно, сам Ажигов, убежали в толпу. Догнать не удалось. Сразу затерялись.

– Плохо. Слушай дополнительную информацию. Текилов звонил несколько раз из одного места. Я посмотрел по спутниковой синхронной карте. Большой дом в Подмосковье. Надо проверить. Запоминай адрес... Пусть Астахов пошлет группу...

Доктор продиктовал адрес. Александр тут же передал данные генералу, а Астахов связался с дежурным по своему управлению, приказал выслать группу захвата.

Следственная группа ФСБ смогла пробиться только на полчаса позже омоновцев. Астахов объяснил им ситуацию, приказал пересадить в «Фольксваген» Текилова. Басаргин пересел в «БМВ» к Тобако. При способе езды Андрея они добрались до управления ФСБ, где Александр оставил свою машину, раньше «Фольксвагена».

– Никак не могу сообразить... – пожаловался Басаргин, уже открыв дверцу машины, чтобы пересесть в джип. – Что-то вертится в голове, а за хвост ухватить и руками пощупать не удается.

Уже из джипа он позвонил Доктору:

– Зураб где?

– Здесь сидит в боевой готовности. Я его главным переводчиком назначил.

– Не отпускай его. У меня есть к нему несколько важных вопросов.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Как ни странно, рыжеглазый офицер ФСБ перестал появляться в больничной палате сразу после того, как Зарема порекомендовала ему лечиться. Не пришел на следующий день, не пришел и после этого. Зарема только радовалась, хотя понимала, что рыжеглазый не отстал совсем, потому что в этом случае убрали бы часового у палаты. А его не убрали.

Снятия швов она боялась, как новой операции, и думала, что опять раскиснет, обессиленная, и будет лежать несколько дней без движения. Но эта процедура оказалась быстрой и совсем не болезненной. Швы снимала медсестра, врач только осмотрела голову.

– Хорошо зарастает. Все хорошо зарастает. И шов, и сама голова. И, надо же, как у вас быстро волосы растут. Ох, завидую я таким волосам...

Женщина оценила достоинство женщины, что само по себе случается не часто. Зарема невольно скосила взгляд на голову врача. Сожженные краской и еще всякими ухищрениями жидкие волосы в самом деле производили не блестящее впечатление. Сама Зарема ни разу в жизни волосы не красила и гордилась, что они у нее такие густые и толстые, упругие. Она раньше никогда и не стриглась коротко. Подстригли ее только перед первой операцией, когда попали они в больницу вместе с Арчи, а Адлана убили. Но тогда волосы отросли быстро и сделали невидимыми шрамы. Сейчас шрамов добавилось, но волосы снова отрастут, прикроют и их. В этом Зарема была уверена.

Новые повязки были наложены аккуратно, и было их не так много, как раньше. Даже сама голова чувствовала себя уже непривычно легкой, будто бы швы делались не тонкими шелковыми нитями, а тяжелыми металлическими скобками. Показалось даже, что ходить стало легче. И Зарема высвободила свой локоть из рук медсестры.

– Я сама пойду. Мне надо самой попробовать сильной стать...

Она и дверь из операционной сама открыла. И вышла, только сначала придерживаясь за стенку, потом руки убрала и постаралась идти прямо, хотя голова слегка кружилась.