Спец агент третьей категории

- Но я-то что там буду делать? - изумляется Люська.

- Будешь обучать милицию как надо целоваться, а то наверняка они все еще не целованы, - подсказываю я.

- Дурак, - обижается она.

Но сразу успокаивается и мы уже молча, смиренно ждем свой вызов.

В полутемной комнате за длинным столом 5 человек. Одного я узнаю сразу, это секретарь парторганизации нашего завода. По центру моложавый тип с длинным носом и зализанными волосами набок и еще трое, в строгих серых костюмах с выпирающими галстуками.

- Петр Андреевич Барсов, - начал занудным голосом моложавый тип, взысканий не имеет, под судом не находился, только что окончил службу в Советской Армии, образование среднее, не женат...

- В каких войсках служили? - прервал его один из серых костюмов, обращаясь ко мне.

- В Таманской дивизии, в разведуправлении, был слухачом.

- Дайте взглянуть на дело.

Серые костюмы рассматривают дело и за столом тишина, прерываемая шелестом страниц.

- Здесь, в анкете, написано, что вы читаете и переводите английский без словаря?

- Да, я и в Армии занимался прослушиванием эфира на английском языке.

Они кивают головами.

- А откуда знаете язык?

- Понимаете... моя тетка была преподавателем английского языка... она меня и выучила, потом спец курсы при штабе армии.

Опять тишина.

- У нас есть к вам предложение, - говорит один серый пиджак, - мы сейчас укрепляем органы внутренних дел и хотели бы видеть там вас.

Откровенно говоря, мне совсем не хочется опять тянуть лямку военного и я с надеждой смотрю на нашего парторга.

- Но я только что устроился на работу... и это все как-то неожиданно.

- Петя, что тебя все это волнует, - говорит парторг. - Я сам предложил тебя туда. Родине нужны надежные головы.

- Ну хорошо, - говорит опять серый пиджак, - подумайте и позвоните по этому телефону, - он протягивает лоскуток бумажки, - только не тяните, пожалуйста. Завтра днем позвоните.

Я киваю головой.

На улице мы собираемся в скверике. Валька хмурый и злой, а Люська вся взвинченная, и взрывается как порох.

- Что я сделала плохого этому вонючему секретарю цеха, почему он выбрал меня?

- Ты наверно, недостаточно его любила, - пытаюсь пошутить я.

- Заткнись. Этого засранца не то что любить, а рядом стоять не возможно.

- А если я не соглашусь? - вдруг говорит Валька.

- Ага. Значит ты тоже попросил отсрочки.

- Мне тоже сказали завтра позвонить, - проверещал Люськин голос.

- Если ты не согласишься, то ты будешь "плохишь" и в твоей анкете будет стоять крючок, из-за которого ни продвижения по службе, ни дальнейшей учебы тебе не видать.

Валька совсем подавлен.

- Я знаю почему выбрали нас, - Люська таинственно склоняется ко мне. Мы все не женаты. Ведь в цехе из молодежи, только мы холостые.

- А Свистун?

- Свистун только что развелся и наверно бюрократы не успели внести его во все анкеты.

Что только можно ответить знающему человеку? Ничего.

По-моему на нас начали с утра давить. Первым ко мне подошел никчемный комсомольский вожак.

- Петя, ты как. Дал согласие на работу в милиции?

- А тебе какое дело?

- Как какое. Мы тебя выделили, оказали, так сказать, высокую честь...

- Может давай переиграем. Возьми эту честь в свои руки и с богом... на работу в милицию.

- Ты не серьезный человек...

- Стой, стой. Как же ты такого несерьезного рекомендовал на такую работу?

Похоже секретарь накалился.

- Действительно, почему это, сам теперь удивляюсь.

Он отходит от меня бормоча какие-то слова угроз и ругательств. Потом меня вызвал парторг цеха.

- Ты чего наговорил Генке?

- Ничего. Просто он плакался, что его не отпускают работать в милицию, а ему так хочется...

- Кончай треп. Я надеюсь, что ты все решил положительно.

Я пожал плечами.

Наконец последняя инстанция, это начальник цеха. Он пригласил меня в обед.

- Володя, я узнал, что у тебя затруднения с телефоном. Ты собирался куда-то позвонить. Вот он на столе, а что бы не смущать тебя я ухожу. Да вот еще, мой совет, не делай глупостей, не порти себе жизнь.

Начальник поспешно уходит, а я остаюсь с проклятой черной трубкой. Кого винить. Люську со своими поцелуями, знание английского или комсомол. До чего же эта организация любит вмешиваться в мою жизнь. Ладно, житья все равно не дадут. Прав начальник цеха. Вытаскиваю листок и звоню по телефону.

- Алле. Это звонит Барсов... Да, я согласен.

В Москву мы приезжаем втроем. Люська теперь спокойная и бледная, как смерть, вцепилась ко мне в рукав и ни какими силами оторвать ее было не возможно. Валька был задумчив и немногословен.

- Поехали в управление?

- А куда еще, разве у нас есть другие места?

Он смотрит на меня.

- Завидую я тебе, Петя. Нервы у тебя крепкие.

- Брось, Валька. Это мы перегораем, каждый по своему. Я немножко побыстрее.

- Все может быть. Поехали.

В управлении нас делят и меня отправляют на третий этаж. В кабинете передо мной сидел знакомый серый пиджак.

- Ну что, Петр Андреевич, не очень-то к нам хотелось идти, правда?

- Как вам сказать. Меня так слезно просил поступить к вам любимый коллектив, что я не мог ему отказать.

Пиджак ухмыляется.

- А вас не интересует, где мы вам хотим предложить работать?