Спастись еще возможно

Заведение называлось «Ловушка для дяди Володи». Но почему-то сразу при входе, в маленьком фойе, вместо неведомого дяди Володи, посетителей сандалил со стены безумный взгляд фасеточных глаз огромного таракана, да так, что самые слабые впадали в столбняк. Возможно, это был последний взгляд последнего реликтового таракана перед тем, как его уловили этой самой ловушкой, безжалостно разделали и подали клиентам в качестве какого-нибудь экзотического блюда: к примеру, как тушеные «Blattella germanica» под соусом «Ткемали». Впрочем, клиенты тут бывали, как правило, тертые, их тараканом, даже самым реликтовым, не испугать.

И в этот день было как всегда. Небольшой зал кабинок на десять был заполнен на одну пятую, но персонал использовался «на полные сто». В самом ближнем к барной стойке отсеке сидело человек восемь основательно пьяных мужчин и несколько разнузданных женщин. Дым, что называется, стоял коромыслом, хотя время было еще совсем детское: чуть больше двух пополудни. Мужики орали на разные голоса, женщины визжали, официанты сновали туда-сюда, а сверху по мозгам дубасил оторванный голос певца. Стол ломился от закусок и выпивки, но клиенты то и дело требовали все новые сациви, бастурму или хинкали с каурмой. На самом деле все грузинские мясные блюда жарились здесь на одной сковороде из одного же куска свинины (даже куриный сациви), приправлялись штатными приправами с ближайшего мини-рынка, но стоили и назывались по-разному. Однако, знатоков-гурманов тут не водилось. В добавок к дрянной местной водке стремуткинская свиная поджарка запросто сходила за тбилисское чахохбили из отборной говядины…

В самой дальней кабинке совершенно незаметно сидели два человека, перед которыми стояла одна лишь бутылка минералки да два опустевших стакана. Мужчины казались расслабленными и полностью погруженными в свои сугубые думы. Лишь опытный искушенный взгляд сумел бы определить в них профессионалов, причем не за праздным занятием, а на задании, но таковых рядом не наблюдалось… У одного из них чуть слышно засигналил пейджер. Он молниеносным движением достал его из кармана, взглянул на дисплей, после чего кивнул напарнику. Они молча встали и разошлись в стороны: один быстро скрылся за дверью ватерклозета, а второй твердым уверенным шагом проследовал в служебные помещения. Он миновал кухню и остановился у крытой белым пластиком дверью, на которой красовалась табличка с затейливой надписью, сплошь состоящей из завитушек: «Гендиректор». Рука его, прежде чем постучать, на секунду застыла в воздухе. В это мгновение его лицо несколько деформировалось и приобрело черты нескрываемой тупости, свойственной многолетним работникам бумажных канцелярий, и, одновременно, беспрекословную строгость начальника этой же самой канцелярии. Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.

– Парфенов из администрации, – скорее гавкнул, чем сказал он, – ваш новый куратор. Прошу уставные документы и прочее…

– Позвольте, – полный мужчина в кресле, по всем признакам директор, слегка привстал, – а где же Викентий Андреевич?

– Уволили за взятки, – строго сказал Парфенов. – Сейчас он взят под стражу и дает показания.

Директор бессильно рухнул в кресло и побледнел. Глаза его забегали из стороны в сторону. Он как будто пытался проникнуть взглядом сквозь толщу пространства и прочитать ту бумагу с показаниями Викентия Андреевича, о которой только что упомянул неожиданный визитер.

Между тем, Парфенов вольготно расположился в кресле напротив хозяина и вытянул в его сторону указательный палец:

– На вас много жалоб, господин Пуговкин.

– Пуговицын, – механически поправил тяжело дышащий директор.

– Это не меняет дела, – сказал Парфенов, – а дела ваши, отмечу – хреноваты. Уже прибыли сотрудники ГОВД, пожарники и санэпиднадзор. Тараканы у вас!

– Тараканы? – переспросил Пуговицын и достал из стола таблетки. – Тараканы? – переспросил еще раз и съел сразу пять штук, не запивая.

– Только давайте без ритуальных самоубийств и харакири, все равно откачаем, – раздраженно махнул рукой Парфенов и вдруг резко привстал: – У вас три минуты, на то, чтобы собрать весь свой персонал для беседы, здесь в кабинете. Возможно, на первый раз обойдемся просто предупреждением.

– Предупреждением? – с шумом выдохнул воздух Пуговицын и засуетился. – Ну, конечно! Сейчас, все устрою. Сей момент. Только клиенты в зале. Как же быть?

Он вопросительно посмотрел на собеседника.

– Это вы о выездной сессии филологов в вашем заведении? – спросил Парфенов, кивнув головой в сторону двери, и успокоил: – Они посидят пока сами, участковый за ними присмотрит. А вообще, на будущее, мой вам совет, – Парфенов пристально посмотрел в масляные глазки готового к всяческому сотрудничеству Пуговицына, – приглашайте лучше офтальмологов, или на худой конец, бедуинов – меньше будет хлопот.

– Ну конечно, конечно, всенепременно, – захихикал Пуговицын и убежал выполнять поручение.