Спасти СССР. Инфильтрация

Медленный танец, к моему огромному сожалению, быстро закончился, и грянула энергичная «Санта Эсмеральда». Девчонки, собравшись в кружок, подпевали веселым хором. Я смело затесался в их ряды и старался наработать прихваченное умение. Хип-хоп и поппинг я признал слишком революционными и отложил на будущее, а вот встраивание элементов шаффла в полотно школьной дискотеки мне показалось вполне уместным. Даже с учетом моей неловкости что-то начинает уже получаться – невесомо скольжу над полом лунатической походкой, ощущая себя в перекрестье заинтересованных взоров.

– Что-то ты здорово разошелся, Дюш, – задорно бросает Женька в лихом развороте.

– Легко на сердце от песни веселой, – парирую я, подмигнув.

И правда легко. Очень.

Глава 6

Понедельник 28 марта 1977 года, 17:25

Москва, Старая площадь

Хозяин этого кабинета настолько скромен, что во внутреннем телефонном справочнике ЦК КПСС он – единственный, чья фамилия не печатается. Простая строчка «зав. сектором органов КГБ» в разделе отдела административных органов ЦК КПСС – и все. А вот власть у него – колоссальная. Именно он принимает окончательное решение о кадровых назначениях в Конторе, визируя или не визируя, такое тоже случалось, решения Андропова. Сюда, в этот кабинет, руководители управлений и служб КГБ обязаны дублировать все важные сообщения и особенно сигналы, чтобы партия могла уверенно контролировать покорность органов.

И не важно, что председатель КГБ входит в Политбюро и неоднократно проверен на преданность и партии, и Генеральному секретарю. Не важно, что он обложен замами, Цвигуном и Циневым, преданными лично Брежневу. В системе есть еще один важный противовес, который бдит, выслеживая малейшие признаки бонапартизма и нелояльности.

За полчаса до конца рабочего дня в этом кабинете раздался звонок секретарши:

– Николай Ефимович, к вам офицер фельдсвязи.

– Пусть заходит, – бросил он в трубку и привычно убрал документы в папку.

Тяжелая дубовая дверь приоткрылась, и на пороге возник знакомый подполковник с оливковой сумкой-баулом в левой руке.

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, – четко откозырял он.

– Проходи давай. Что там у тебя в «Феде» для меня?

– Пакет из шестерки ОТУ, – доложил, сдержанно улыбнувшись, фельдъегерь и достал из «вечной» сумки светло-зеленый конверт.

Николай Ефимович неторопливо проверил целостность, прочел квитанцию, хмыкнув на метке «срочно», поставил время и расписался.

Когда за визитером закрылась дверь, он еще немного посверлил взглядом лежащую на столешнице доставку, но так и не смог придумать причину, по которой служба перлюстрации использовала столь необычную для нее пометку «срочно». Как назло, в голову лезло только что-то непотребное из анекдотов про Штирлица. Еще раз невнятно хмыкнув, Николай Ефимович аккуратно отстриг ножницами край конверта, извлек вложение и, развернув первый лист, прочел.

Совершенно секретно,

фельдпочтой, срочно

председателю КГБ при Совете Министров СССР

Копия: заведующему сектором органов КГБ

отдела административных органов ЦК КПСС

(для сведения)

СЛУЖЕБНОЕ ПИСЬМО

Настоящим докладываю, что 28 марта в 15:25 контролером перлюстрации почтовой корреспонденции прапорщиком ГУСЕВОЙ А. И. при проверке корреспонденции, направленной по адресам списка 3, обнаружено вложение (Приложение 1), содержащее признаки государственной тайны.

Письмо отправлено 25 марта из г. Ленинград, обратный адрес указан.

Адресат письма – начальник ВГУ КГБ генерал-лейтенант ГРИГОРЕНКО Г. Ф.

В соответствии с п. 23.4 инструкции 09/сс-69 доставка письма приостановлена. Прошу указаний относительно дальнейших действий.

Начальник 6 отдела ОТУ КГБ

полковник Виноградский В.Н.

28 марта 1977 г.

Отложив служебное письмо в сторону, генерал взялся за приложения.

– Черт, – пробормотал, наливаясь краснотой после второго абзаца. – Черт, черт…

Возбужденно покачиваясь в кресле, дочитал до конца и, закрыв глаза, откинулся на спинку, впрессовывая текст в тренированную память. Через минуту встрепенулся, медленно прочел еще раз и потянулся к телефону:

– Алена, сделай чайку покрепче.

Затем набрал еще один номер:

– Мурзик, это я. Задержусь сегодня… Угу… Да… Хорошо… Да, целую.