Спасти СССР, Часть 3

— Эх, Михаил Сергеевич. Не знало беды ваше поколение. А наше… ты конечно идеалист в этом вопросе, это хорошо. Но скажи вот — миллионы и миллионы крестьян, в жизни досыта не наедавшиеся, на помещика работавшие, на ненужной им войне убивавшиеся. Да, власть стала в октябре семнадцатого наша, пролетарская. С одной стороны — помещики, капиталисты, монархисты, которые ничего так не хотят, как на колени снова народ поставить. А с другой — тот самый народ, готовый на все чтобы на колени не встать, чтобы власть свою сохранить. И вот как, скажи — как войне между ними не быть? Может, потому и государство наше крепким таким стало, что с самого начала вопрос о власти, о том для кого оно, государство — выяснило до конца, до донышка? А? Как думаешь?

Многое я бы мог сказать в ответ. О том, что не удержали рабочие и крестьяне свою, собственную власть. Поставил их на колени Сталин, ради победы и ради величия державы весь народ запрягший, заставивший жилы рвать. И тащили этот воз, кровью харкая — до сих пор все это нам икается.

Да не сказал.

— Ладно, Андрей Андреевич. Нам только сейчас из-за Гражданской поцапаться недостает. Главная сейчас наша задача — перезапустить экономику, начать реформы. Вторая — прекратить войну в Афганистане. Первая на мне. Вторая на вас.

— Да я понимаю — Громыко допил свой чай — бакинский саммит надо отработать на все сто процентов. Я конечно с трудом представляю, как НДПА будет делить портфели в коалиционном правительстве с тем же Моджадидди и его сторонниками — но они там с Парчамом так и так грызутся, хуже не будет. Пусть сами решают, в конце концов — Афганистан не представляет для нас такой уж стратегической ценности.

Я чуть не задохнулся от возмущения. А зачем тогда полезли, если не представляет. О чем вообще думали?

Вся эта история — она с самого начала гнилая насквозь. Убили Амина, который и не подумал бы звать в страну американцев. Сотрудники Альфы потом вспоминали мрачную обстановку перед штурмом — парчамисты обещали в помощь пятьсот человек, пришел только… один. Последний из советских руководителей высокого ранга, кто виделся с Амином, замминистра МВД Папутин вернувшись из Кабула погиб в эти новогодние праздники, не успев встретиться ни с Щелоковым ни с Брежневым. Резидентуры КГБ и ГРУ давали взаимоисключающую информацию. Я понять не могу никак понять, как при такой неопределенности — все же приняли решение о вторжении?

— Афганистан представляет ценность хотя бы в силу наличия огромных залежей полезных ископаемых, вскрытых советскими геологами. Андрей Андреевич. Вместе с Алиевым попробуйте договориться сами и донести до всех сторон — в Афганистане под ногами лежат огромные деньги. Прекращение войны означает для всех возможность кардинально улучшить жизнь свою и людей, начать работать и зарабатывать.

— Как бы от этого хуже не стало, если это так. Такой кусок.

— Смотрите сами, Андрей Андреевич, я вас учить не буду, как свою работу делать. Но благоприятной ситуацией надо пользоваться. Войну — прекратить. Пусть будет многопартийность — Парчам и Хальк это две разные партии, пусть и будут две. Тот же Моджадидди или другие умеренные пусть создают третью.

Направился обратно к себе. Афганистан… если бы, хотя бы на два-три года раньше это все прекратим — большое дело. Только я не собирался бросать режим в Кабуле на произвол судьбы. Надо, жизненно надо показать американцам гибельность вмешательства в дела Востока. Пока не понимаю как — но показать надо.

Первого посетителя я ждал давно. Не знал, как начать…

— Товарищ Ульяновский…

— Михаил Сергеевич…