Во дворе соседнего дома - его ждала Альфа-Ромео. Из дешевых машин - самая мощная и управляемая. Он выяснил это во время командировки в Италию, когда перенимали опыт итальянских служб безопасности, много лет живущих в обстановке постоянного террора. Заведя машину, Пруто рванул с места. Глянул по дороге в зеркало заднего вида - его преследователи стояли на месте. Адьос, кретины...
Через полчаса - он уже входил в одно из полуподвальных заведений Парижа, где собиралась и шантрапа и приличные, но решившие пощекотать нервы люди. Здесь была небольшая эстрада, на которой пели симпатичные певички, в основном турчанки, арабки и негритянки. Приличное, недорогое пиво. У бармена - под стойкой полицейская дубинка, но так он с полицией дружит.
Кивнув, Пруто прошел к столикам, уселся за один из них. Его никто и не подумал остановить.
Человек, сидевший за столиком один - до того как за него сел Пруто - поднял взгляд... он уже набрался, но не слишком, здесь его знали, и он не мог поверить что какой-то наглец сядет за его столик.
- О черт... - вымолвил он, как только узнал, кто сидит перед ним
- Привет, комиссар - сказал Пруто
- Бывший комиссар. Ты что, сегодня не смог найти другого места, чтобы нажраться?
- Предположим, что нет.
Отставной комиссар Рене Фалкайон - плюнул в грязную пепельницу
- Кто из нас уйдет, я или ты?
Пруто остался сидеть на месте.
- Ну, как хочешь.
Комиссар начал подниматься
- Сиди, комиссар.
- Ты что, парень, проблем хочешь?
- Не больше чем ты...
Далекое прошлое
1968 год
Париж Франция
Тот год был, конечно "веселым годом". Годом, когда чуть не кончилась страна...
Скандал в парижском университете - начавшийся с того что девицам не разрешили приводить парней в женское общежитие - закончился общенациональной забастовкой, баррикадами и уличными боями. При том, экономическое положение страны было очень даже неплохим, закончились многолетние терзающие Францию колониальные войны. Просто родители вдруг обнаружили, что то что важно для них - страна, патриотизм, жалование, карьера - совершенно не важно для их детей. То же самое - происходило на другом конце земного шара, в Сан-Франциско. Только там это было лето любви - а здесь все закончилось погромами и уличными боями.
Кристиан Пруто, молодой жандарм из центра особого назначения в Сатори, проснулся как в армии - точно в шесть утра. Будильник ему не был нужен - он привык.
Дело было в одном из округов, на съемной квартире. Они сняли ее за наличные через доверенного человека - в наши дни жандармам даже квартиру не сдадут. Их было несколько человек, спали они на матрасах. Таких групп было несколько, они патрулировали улицы, разведывали обстановку. Дело шло к всеобщему восстанию - первому со дней Коммуны.
Времени не было. Воды горячей тоже - забастовка. Наскоро ополоснувшись холодной - Пруто влез в одежду, которую не мешало бы постирать, поморщился - но делать было нечего. Весь Париж сейчас вонял, по улицам бегали крысы - мусорщики тоже бастовали.
Он перекуривал, когда во двор спустился Николя Шамбер, его напарник. Щелкнул замком машины...
- Поехали.
- Докурю...
Шамбер выругался
- Горячей воды опять нет.
- Говорят, холодная закаливает.