Спасителей не выбирают

Война. Даже если допустить, что старшие шаманы лучше, чем остальные их сородичи, понимают поведение здешних обитателей, Хаггар всё равно сомневался, что у них будут шансы победить. И если сейчас убить Амирада Алого со всеми его приспешниками, это ровным счётом ничего не изменит: рано или поздно — скорее, рано — найдётся другой такой же энтузиаст, а сородичи Брусники… вряд ли за десяток-другой лет они резко изменят жизненный уклад, да и Лес вряд ли им поможет.

Лес. Достаточно ли он разумен и способен ли остановить такое вторжение? Будет ли ему до подобного дело? Не исключено, но выяснить ответ на этот вопрос можно только опытным путём. По понятным причинам подобный вариант Хаггару не нравился, а все остальные… их, увы, пока не было.

Хар пытался убедить себя, что без него разберутся и лезть в это совершенно не обязательно, но получалось плохо. Хотел ли он рвать жилы и кого-то там спасать? Нет. Но чувствовал, что должен. Не собственной совести и даже не доверчивой маленькой шаманке — та вообще вряд ли понимала, что происходит и чем это грозит.

Должок у мага был перед всем тем миром. Странным, чуждым, чужим миром, который тем не менее решил рискнуть и подобрать отторгнутую собратом душу — опасную, несущую в себе угрозу и враждебную силу. Не маг выбрал себе мир, а этот самый мир пожалел скитальца и пригрел. Может быть, именно он помог наткнуться на чуть живого пришельца любопытной и сострадательной Русе, а не кому-то другому, кто спокойно прошёл бы мимо. Может, мир и подобрал Хара исключительно для решения этой проблемы, кто знает? У него напрямую не спросишь, остаётся полагаться на чутьё.

Увы, о способе решения проблемы чутьё молчало.

Внизу оказалось людно, и маг с неудовольствием отметил, что все места возле стен заняты. Конечно, можно было потеснить местных, но мужчина решил не провоцировать скандал прямо сейчас. Это вчера ему разрешили выбирать любое место, а вот распространялось ли разрешение на все последующие дни — вопрос. Задать же оный оказалось некому: Амирад Алый отсутствовал на «рабочем» месте.

Несколько женщин обносили тарелками сидящих. «Дикари дикарями, а придворные бездельники — уже вполне сложившиеся», — насмешливо подумал об этом Хаггар. Впрочем, через несколько секунд, присмотревшись, теневик признал свою ошибку. Судя по внешнему виду — вчера-то маг не особенно разглядывал окружающих или, вернее, не особенно задумывался над увиденным, — это были воины, а дом правителя выполнял некоторые функции военного городка. Маг даже припомнил, что в его родном мире когда-то существовал подобный обычай, но вспомнить подробности так и не сумел. Вероятно, потому, что никогда их не знал.

Появление новых действующих лиц не осталось незамеченным, но и ажиотажа не вызвало. Им так же, как и прочим, выдали по тарелке каши, а хлеб и иная снедь стояли на столах. За завтраком Хар не мог не отметить, что Брусника готовит вкуснее. Несмотря на то, что местные знали соль — сероватая, крупная, она была выставлена в плошках на стол.

Через четверть часа из двери, ведущей наружу, появился Амирад в сопровождении трёх человек, и зал поприветствовал его нестройным хором. Хаггар кожей почувствовал, что вот именно сейчас начнутся неприятности, подобрался, но внешне беспокойства никак не проявил, продолжая наблюдать за происходящим искоса, с демонстративной скукой.

Правитель благосклонно ответил своим людям, окинул взглядом зал, перекинулся парой слов с одним из спутников и направился к своему месту. А вот тот, второй, прямой наводкой двинулся к ним.

«Началось», — удовлетворённо подумал маг, ожидая от противника первого хода. И тот не разочаровал: подошёл сзади к Бруснике, грубо ухватил испуганно вскрикнувшую женщину за волосы, заставляя подняться и чуть не роняя на себя, второй рукой обхватил поперёк туловища и прижал, стискивая ладонью грудь.

— А ты и правда хороша, — со смешком заметил он на вполне неплохом языке светлого мира. — Пойдём, ты меня развлечёшь.

— Развлеки себя сам, полиглот, руки-то у тебя есть, — проговорил Хаггар, аккуратно ставя кружку на стол.

Несмотря на то, что чего-то подобного он и ожидал, внутри от действий незнакомца всколыхнулась холодная чёрная ярость. Почти такая, как после разговора с Остролистом, но — не наносная, а своя, родившаяся внутри. Не разбираясь в подоплёке столь бурной реакции, мужчина волевым усилием отодвинул эмоции, которые в такой ситуации только мешают, и встал.

— Мне больше твоя девка нравится, — ухмыльнулся тот, не спеша выпускать испуганную Русю. — Впрочем… была твоя — будет моя.

— Отпусти женщину, — с тем же видимым спокойствием проговорил Хаггар, переступая скамейку.

— А то что? — продолжил скалиться тот.