Спасителей не выбирают

И утро только укрепило её в этой мысли, потому что началось оно приятно. Как и предыдущее, только ещё лучше. Настолько хорошо и приятно, что Брусника на время совершенно забыла о всех своих неурядицах. Да вообще обо всём забыла! В это утро во всём мире для неё существовал только этот удивительный мужчина, его чуткие пальцы, горячие губы и сильное тело, а все прочие люди… Пусть их всех судит Лес, а у неё есть дела поинтереснее.

Кажется, чувствовал себя Хаггар уже вполне сносно, потому что пробуждение заметно затянулось. И когда через некоторое время любовники лежали, переводя дыхание и наслаждаясь отголосками эмоций, Брусника тихо проговорила, прислушиваясь к мерному биению сердца мужчины под щекой:

— По-моему, после такого пробуждения стоит ложиться спать обратно.

— То есть больше так не делать? — тихо уточнил теневик.

— Нет, что ты! — горячо возмутилась Руся, даже немного приподнялась, чтобы заглянуть ему в лицо. — Мне очень, очень понравилось, просто я хотела сказать, что… — она осеклась, поймав весёлый взгляд, а Хар с удовольствием рассмеялся, откровенно потешаясь над её растерянной физиономией. — Вот и ничего смешного, — вздохнула она и улеглась обратно. Странно, но хоть Брусника понимала, что именно она является причиной этого неприятного резкого смеха находки, почему-то насмешки мужчины не обижали.

А сам Хаггар чувствовал себя странно и очень непривычно. И дело даже не в снисходительном отношении к рыжей дикарке — она в самом деле пока ещё не сделала ничего такого, что могло вывести его из себя. Скорее, по ощущениям он умудрился скинуть несколько лет жизни. Тех самых, которые превратили, может, не самого порядочного и отнюдь не доброго, но энергичного и увлечённого молодого человека в угрюмого безразличного теневика, чьим именем пугали не столько детей, сколько взрослых. Память оставалась при нём, но не давила на плечи.

Он просто хотел жить. Не выживать назло кому-то, а жить, познавать окружающий мир и получать удовольствие от каждого дня. Надо ли говорить, насколько кстати в этой ситуации оказалась в его руках такая искренняя, откровенная и охочая до ласк маленькая шаманка!

— Как прошёл вчерашний визит? — полюбопытствовал Хаггар, когда женщина завозилась, намереваясь встать.

— Ожидаемо, — с тяжёлым вздохом ответила она, и умиротворённое выражение лица сменилось напряжённо нахмуренными бровями. Но эту перемену собственного настроения Брусника никак не прокомментировала, только продолжила развёрнуто: — Я принесла еды, кое-какую одежду и сапоги, только… я не уверена, что тебе подойдут эти вещи.

Маг раздосадованно поморщился, но высказываться на эту тему не стал: ясно же, что у них тут нет магазинов готового платья, где тебе подберут нужный фасон и размер, при необходимости даже подогнав по фигуре. Вообще удивительно, что хоть что-то удалось найти! Да и… уж кто бы привередничал. Можно подумать, опальный маг продолжал одеваться у лучших портных до самого перехода в этот мир! Щеголял в почти таких же обносках и не рыпался.

Только настроения понимание этого факта, конечно, не исправило. Людям свойственно надеяться на лучшее, и где-то в глубине души Хаггар, похоже, ожидал, что новый мир неизбежно окажется гостеприимней предыдущего и встретит блудного мага с распростёртыми объятьями. А ожидания, которые не оправдываются, никому не доставляют удовольствия.

Да и недовольное выражение лица Руси сделало свой вклад в дурное настроение. Эмоциональное состояние женщины и её душевные переживания мало трогали теневика, беспокоил его вопрос сугубо практического характера: печаль шаманки вполне могла напрямую касаться его и грозить в будущем неприятностями. Поэтому, пока женщина разбирала в углу небольшой тючок с принесёнными вещами, он спросил:

— В поселении что-то случилось?

— Откуда ты знаешь? — она настороженно обернулась, подозрительно хмурясь.

— Я? — опешил Хар. — Я не знаю, я предположил. Ты вдруг помрачнела, когда я спросил про твой визит туда.

— Д-да, извини, — пробормотала та и тряхнула головой. — Уж ты-то точно не при чём. Пропала одна из шаманок.

— Совсем пропала? — мужчина вопросительно вскинул брови. — Тело тоже не нашли?

— Тело? — ахнула Брусника, а потом вновь нахмурилась. Разумно: если Вишню так и не нашли и сама она не вернулась, вряд ли она могла остаться в живых. Скорее всего, маг прав, и шаманка мертва. Почему? Да кто знает волю леса и его жителей! — Нет, кажется, не нашли. Никто не знает, что с ней случилось. Обычно, если кто-то погибает в лесу, лес говорит об этом, а здесь… наверное, почему-то решил промолчать.

— Видал я этот ваш лес… — пробурчал теневик, но уточнять, где именно и в каком виде желал бы видеть оный, не стал. Не хватало ещё накликать! А ну как услышит и обидится? — И часто подобное случается? Что люди бесследно пропадают, тем более — шаманы, которые в нём прекрасно ориентируются и, как я понимаю, умеют договариваться.