Спаситель мира

На Сто шестнадцатой улице поезд нехотя остановился. В раскрывшиеся двери беззвучно скользнул мужчина и сел напротив Ерша. Кроме них в вагоне не было ни души. Вокруг тридцать семь свободных сидений, не считая предназначенных для инвалидов, но мужчина выбрал место без малейшего колебания. Помимо высокого роста и худобы его отличала осанка пророка, глаза праведника и всклоченная рыжая шевелюра. Незнакомец оглядел пустой проход, точно утихомиривая своих многочисленных обвинителей, и, когда они затихли, улыбнулся Ершу уголком рта. Так улыбаются оценщики размера страхового убытка и стоматологи. «Интересно, кто он, пророк или стоматолог? – гадал Ёрш. – Или все-таки оценщик страхового убытка?» Он уже собрался спросить, когда пророк-стоматолог предостерегающе воздел указательный палец.

– Шнурков нет, – проговорил он, показав на кроссовки Ерша.

Ёрш вытянул ноги.

– «Велкро» – именно так правильно называется застежка-липучка, – тихо произнес он и стал ждать продолжения разговора.

Вместо продолжения мужчина снова поднял указательный палец. Красная жилистая шея напряглась, кадык заходил ходуном. Секундой позже он опустил палец, словно рудознатец – «волшебный жезл», и ткнул в свои ноги: от носков до голеней их обвивала серебристая изолента, судя по виду, новая, дорогая и тяжелая. У Ерша тотчас возникли подозрения.

– Где ваши носки? – шепотом спросил он.

– А где твои? – поинтересовался незнакомец.

Ёрш взглянул на свои ноги и понял: странный тип прав. Кто украл носки? Вероятно, Секретарша. Тут он кое-что вспомнил.

– Я спас мир, – объявил он.

Незнакомец пожал плечами. Дальше ехали молча, незнакомец сквозь зубы втягивал воздух и повторял каждое движение Ерша: наклонялся Ёрш – наклонялся незнакомец, вздрагивал Ёрш – вздрагивал незнакомец. «В чем тут дело?» – недоумевал Ёрш. На каждой станции ему хотелось, чтобы в вагон кто-нибудь зашел, но, стоило дверям открыться, желание пропадало. Девяносто шестая улица, следующая станция – Восемьдесят шестая улица. Незнакомец качался, дергался, копировал его, как обезьяна в зоопарке. Он шумно втягивал воздух, ритмично качал головой, постукивал ногами друг о друга, точно отбивая такт. «Заигрывает или территориальные притязания демонстрирует?» – гадал Ёрш, чувствуя, как начинает чесаться лицо.

– Что у вас под лентой? – неожиданно спросил он. – Что под ней?

Незнакомец фыркнул и, широко ухмыляясь, поднялся.

– Кроссовки «Найки», – прислонившись к поручню, объявил он. – Из мусорного контейнера у магазина «Фут локер» на пересечении Бродвея и Восемнадцатой…

– Отстаньте от меня! – прошипел Ёрш.

К его удивлению, незнакомец тут же сел.

– Ты один из нас, – проговорил он. – Коллега!

Ёрш промолчал и демонстративно уставился в пустоту.

Незнакомец вытянул ноги и вывернул стопы, поставив их, как танцор в первой позиции.

– Порой я разуваюсь, – проговорил он. – Например, когда пересекаю Мусаконтас.

– Мусаконтас, – повторил Ёрш, чувствуя, как сжимается горло. – Тихая река.

– Да, – кивнул незнакомец, – она самая.

– Вы – Голландец!

Голландец достал из кармана расческу и ловко, даже грациозно, провел ею по волосам.

– Я Уилл, – представился Ёрш. – Уильям Хеллер. Хезер Ковингтон сказала…

– Порядок, Уилл, полный порядок. Допустим, ты решил купить дом… – Он показал расческой на Ерша. – Сначала переночуешь в нем или сразу купишь?

– Дом? – переспросил Ёрш, неожиданно вспомнив, как рисовал Эмили.

Голландец кивнул.

– Так ты переночуешь в нем или сразу купишь?

Ёрш покачал головой. Это правда Голландец? В поисках ответа он глянул в окно, но увидел лишь запотевшие стены и дренажные отверстия. Ни шифров, ни штрих-кодов, ни граффити. Тайное откровение исчезло, неужели и из памяти стерлось?

– Переночую ли я в доме или сразу куплю? – Ёрш обдумал вопрос. Перед мысленным взором возникло лицо Эмили и медленно превратилось в дом. – Да, сначала переночую.

– Умница! – Голландец подался вперед. – Обязательно переночуй, до самого утра останься, проверь уровень эктоплазменной активности.

– Моя мать была домом и Эмили тоже, а я был листом бумаги или сигаретой, или кроватью.

Голландец задумчиво хмыкнул.

– Как тебе Рафа?

– Хезер Ковингтон, – уточнил Ёрш. – Она звала меня малышом, солнышком и деточкой. Она увела меня по туннелю на самое дно мира, в комнату с клетчатым одеялом и синим чемоданчиком. У меня ничего не получилось… В паспорте я видел фотографию маленькой белой девочки по имени Хезер Ковингтон, но она почернела из-за доктора Зизмора.

– Ковингтон, – повторил Голландец. – Как интересно!

– Она так себя называла, – пояснил Ёрш. – И я ее тоже. Я рассказал ей о Черепе и Кости.

Голландец встрепенулся.

– Что тебе известно о Черепе и Кости?

– Я сказал Хезер Ковингтон, – испуганно залепетал Ёрш, – сказал Рафе…

– Заткнись! – прошипел Голландец. – Я состоял в том ужасном обществе!

– Череп бледный, тощий, неказистый, – проговорил Ёрш, – а Кость габаритами напоминает…

– Они управляют планетой, – перебил Голландец. – Они контролируют ее производительность. Они фактически повышают температуру.