Спаситель (ЛП)

Ранее Нэйт выглядел как девяти-десятилетний мальчик. Потом его охватило что-то, и появилась эта женщина. Она прокусила свое запястье, приложила рану к его губам… и пока он пил из него, почему-то его руки и ноги росли дюйм за дюймом, и это — не единственные изменения в нем. Его лицо также приобретало мужские черты, выросли челюсти и надбровная дуга. Его руки стали длиннее, плечи шире, шея — мощнее. Грудь увеличилась в размерах в два раза, пока на ней не треснула больничная сорочка.

Боль была невероятной. Невообразимой. С другой стороны, очевидно, этот процесс проходил не скоординировано, некоторые мускулы и кости росли раньше суставов, другие наоборот — медленнее. Она не могла сказать, что происходило с внутренними органами, но его сердце, лёгкие, ЖКТ, печень и почки должны были также пропорционально увеличиваться.

Где-то в процессе женщина убрала запястье от его рта и, кажется, зализала ранки, запечатывая их. Потом она низко поклонилась солдату и покинула палату. И она выглядела истощенной, кожа стала белее снега, и она шла не плавно, как раньше, а шаркая ногами по полу. И когда она вывалилась их комнаты, кто-то снаружи подхватил ее, и вскоре в палату вошёл медперсонал, проверяя состояние Нэйта. Они послушали его сердце, измерили кровяное давление, поставили капельницу… с физраствором?

Никто не сказал ни слова. Все застыли в напряжении.

Инстинкт подсказывал, что это самый опасный момент, судя по нервозности докторов. И, алло, следует учесть стресс, которому подверглось его тело.

Женщина ушла, а Нэйт все еще продолжал трансформироваться, его ноги и торс извивались, двигаясь в разные стороны, напрягались и расслаблялись.

В какой-то момент он втянул ртом воздух, его голова наклонилась в бок… и в этот раз, когда она поймала его взгляд, зрачки вернулись. Но сейчас они были на мужском лице.

И они смотрели на нее.

— Помоги… — выдохнул он слабым голосом, который был на целую октаву ниже, чем она слышала в лаборатории. Фермерском доме. Фургоне по пути сюда. — Так больно…

Слеза скатилась по его щеке, но это не была щека мальчика.

Но он все еще оставался ребенком. И он просил ее подойти к нему, пусть она и не могла облегчить его боль.

Когда Нэйт попросил помощи, время замедлилось… и в водовороте смятения и паники, к ней пришла четкая мысль посреди окружающего ее тумана: если она подойдет к нему, если попытается облегчить его страдания, то потеряет частицу себя.

Потому что ей не место в этом мире. В его мире.

Она не должна здесь находиться. Не должна была узнать об этом. И почему-то Сара была уверена, что они вернут ее в ее мир без каких-либо воспоминаний.

Ей не позволят сохранить знания, этот опыт. Стоило только вспомнить их побег из лаборатории и то, как солдат ввел в транс охранника, как контролировал Крайтена и манипулировал чужим сознанием.

То же самое он сделает и с ней.

Но… она могла поспорить, что от эмоциональной привязки так просто не избавиться. И для сердца нет ничего прочнее связи между матерью и ребёнком… а Нэйт был для нее ребенком.

Он был ребенком. Ему было больно. Ему нужно было, чтобы его утешили.

Как ты поступишь? — думала Сара.

— Ты не обязана это делать, — сказал солдат мрачно.

Сара сжала ручки жесткого стула и медленно поднялась. Суставы ног протестующе скрипнули, мускулы были деревянными от долгого сидения в одном положении, и она подумала о том, через что прошел Нэйт… что он до сих пор испытывал.

Сара посмотрела на солдата.

— Я знаю, как ты поступишь со мной. — Когда он открыл рот, она покачала головой. — Молчи. Не лги мне. Думаешь, я не понимаю, как вы работаете? Просто прошу об одном: когда ты соберешься забрать мои мысли, предупреди меня и позволь попрощаться с ним перед уходом.

Солдат опустил глаза.

— Сара…

— Поклянись.

Он сделал глубокий вдох. А потом этот красивый персиковый взгляд обратился в ее сторону.

— Клянусь своей честью.

О, Боже, она была права. Она угадала.

Прокашлявшись, Сара посмотрела на кровать.

— Просто позволь мне попрощаться с ним.

Размяв позвоночник, она подошла к койке и аккуратно присела на край матраса. Когда еще одна слеза стекла по его щеке, Сара достала салфетку из коробки клинекс. Она промокнула влагу очень осторожно, но Нэйт все равно поморщился, словно она колола его колючей проволокой.

— Твоя кожа чувствительна? — прошептала она. Когда Нэйт кивнул, она продолжила. — Могу представить…

— Ты видишь во мне монстра.

Когда она услышала низкий голос, ее сердце замерло, и Сара успела скрыть реакцию и не дернуться. Просто это не укладывалось в ее голове. Но что она понимала точно? Он не подписывался на это по своей воле.

Она покачала головой.

— Нет, я не считаю тебя монстром.

— Нет, считаешь. Я вижу по-твоему взгляду.

Она не собиралась лгать ему.

— Я просто не знала…

— О нас.

Она хотела спросить «а кто вы», но, кажется, она и так догадывалась. И это пугало ее до чёртиков.

— Я не причиню тебе вреда, обещаю, — сказал Нэйт, словно читая ее мысли.

— Я верю тебе.

— Я все еще могу умереть, — пробормотал он. — Еще не конец. Я просто… боюсь.