Спаситель

На экране появился мужчина перед банкоматом.

– Ты уверена? – спросил Харри.

– Разве ты его не узнаешь?

– Синюю куртку узнаю, но… – Харри услышал в собственном голосе растерянность.

– Погоди, – сказала Беата.

Человек сунул в банкомат карту, стал ждать. Потом повернул лицо к камере наблюдения и скорчил гримасу. Деланая улыбка, по сути выражающая что угодно, только не веселье.

– Он обнаружил, что остался без денег, – сказала Беата.

Человек на экране снова и снова нажимал на кнопки банкомата, в конце концов стукнул по ним ладонью.

– А теперь он понял, что карточку назад не получит, – сказал Харри.

Человек стоял, долго смотрел на дисплей банкомата. Потом отвернул рукав, взглянул на часы, повернулся и ушел прочь.

– Что у него за часы? – спросил Харри.

– Стекло отсвечивает, – отозвалась Беата. – Но я увеличила негатив. На циферблате написано: «Сейко SQ-пятьдесят».

– Шустрая девочка. Хотя ничего разъясняющего я не вижу.

– Вот, смотри.

Беата нажала на клавиши, на экране возникли два кадра, которые они только что видели. На одном парень вынимал карту. На втором смотрел на часы.

– Я выбрала эти кадры, потому что на обоих лицо примерно в одном ракурсе и увидеть легче. Кадры сняты с интервалом чуть более ста секунд. Видишь?

– Нет, – честно ответил Харри. – Физиономист из меня явно никудышный, я даже не могу сказать, один ли и тот же человек тут изображен. И видел ли я возле реки его же.

– Отлично. Ты заметил.

– Что заметил?

– Вот его фото с кредитной карты, – продолжала Беата, нажимая на клавишу.

На экране появилось изображение человека с короткой стрижкой, при галстуке.

– А это фотографии, сделанные репортером «Дагбладет» на Эгерторг.

Два новых снимка.

– Ты видишь, что это один и тот же человек?

– Да нет.

– Я тоже.

– Ты тоже? Если ты не видишь, то выходит, это разные люди.

– Нет, – сказала Беата. – Это означает, что перед нами случай так называемой гиперподвижности. Специалисты называют это visage du pantomime.

– Господи боже мой, о чем ты толкуешь?

– Этому человеку, чтобы преобразиться, не надо ни гримироваться, ни переодеваться, ни делать пластические операции.

Харри подождал, пока все участники совещания следственной группы рассядутся, и взял слово:

– Теперь мы знаем, что разыскиваем одного-единственного человека. Будем пока называть его Христо Станкич. Беата?

Беата включила проектор, на экране появились лицо с закрытыми глазами и маска, составленная словно бы из красных макаронин.

– Перед вами на рисунке наша лицевая мускулатура, – начала она. – Мышцы, создающие выражение лица, а стало быть, меняющие внешний облик. Главные – на лбу, вокруг глаз и вокруг рта. Вот, например, musculus frontalis, который вместе с musculus supersilii поднимает и сдвигает брови. Orbicularis oculi растягивают или сжимают лицевую область вокруг глаз. И так далее.

Беата нажала кнопку дистанционного пульта. Кадр сменился, теперь это был клоун с большими надутыми щеками.

– Наше лицо состоит из сотен таких мышц, и даже те, кому по профессии положено менять выражения лица, используют лишь малую часть возможностей. Актеры и шуты тренируют лицевые мышцы, стараясь добиться их максимальной подвижности, тогда как обычные люди с годами ее утрачивают. Но даже актеры и мимы в общем пользуются мимикой исключительно для выражения того или иного чувства. Конечно, чувства имеют важное значение, однако они универсальны и не столь уж многочисленны. Гнев, радость, влюбленность, удивление, короткий смешок, хохот и так далее. А ведь природа, наделив нас этой мышечной маской, обеспечила нам возможность создавать миллионы выражений лица, по сути, бесконечное множество. Пианист-исполнитель разработал связь между мозгом и пальцевой мускулатурой до такой степени, что его пальцы способны одновременно и совершенно независимо друг от друга выполнять десяток различных задач. Притом что мышц в пальцах далеко не много. Каковы же в таком случае возможности лица!

Беата обратилась к экрану, где появилось изображение – Христо Станкич перед банкоматом.

– Например, мы в состоянии сделать вот так.

На экране как бы разворачивался замедленный фильм.

– Вы почти не замечаете изменений. Мельчайшие мышцы сжимаются и натягиваются. Результат мелких движений мышц – перемена выражения лица. Вправду ли лицо меняется так сильно? Нет, однако та часть мозга, которая распознает лица, – fusiform girus – необычайно восприимчива к самым крохотным изменениям, ведь ее задача – дифференцировать тысячи физиологически одинаковых лиц. Благодаря постепенному тонкому изменению напряжений лицевых мышц получается как бы лицо другого человека. А именно вот такое.

Кадр на экране замер.

– Алло! Земля вызывает Марс!

Харри узнал голос Магнуса Скарре. Кто-то хихикнул. Беата покраснела.

– Прошу прощения, – буркнул Скарре и весело огляделся по сторонам. – Это по-прежнему Станкич? Научная фантастика отдыхает, парень, который напрягает одни мышцы, расслабляет другие и оттого становится неузнаваем, это, по-моему, уже мистика какая-то.