Спаситель

«Что дало вам и вашему свекру повод думать, будто я соглашусь на сребреники?»

Он поднял взгляд, и Рагнхильд почувствовала, что краснеет. Впервые за много лет.

«Откажемся от десерта?» Он взял салфетку с колен, положил на стол рядом с тарелками.

«У вас есть время подумать, прежде чем дать ответ, Юн, – пробормотала она. – Подумать о себе. Ведь это шанс осуществить мечты».

Слова фальшью резанули даже ее собственное ухо. Юн сделал официанту знак принести счет.

«И какие же это мечты? Мечты стать коррупционером, мерзким отступником? Разъезжать в шикарном автомобиле, меж тем как все человеческое в тебе лежит в руинах. – Его голос дрожал от гнева. – Такие у вас мечты, Рагнхильд Гильструп?»

Она не сумела ответить.

«Я слепец, – сказал он. – Знаете, когда я вас увидел, я думал, что… что вижу совсем другого человека».

«Вы увидели меня», – прошептала она, чувствуя, что ее охватывает дрожь, та же, что в лифте.

«Что?»

Она продолжала, уже громче: «Вы увидели меня. А сейчас я вас оскорбила. Мне очень жаль».

Повисло молчание, и ей казалось, будто она погружается в воду, где чередуются холодные и горячие слои.

«Давайте забудем все это, – сказала она, когда подошедший официант выхватил карточку у нее из рук. – Это не важно. Для нас с вами. Пойдемте в парк, погуляем».

«Я…»

«Пожалуйста!»

Он с удивлением смотрел на нее.

В самом деле?

Как этот взгляд – он же видел всё – мог удивиться?

Рагнхильд Гильструп глядела в окно хольменколленской виллы на темный прямоугольник далеко внизу. Фрогнер-парк. Там началось это безумие.

Минула полночь, автобус запаркован в гараже, и Мартина чувствовала приятную усталость, но и удовлетворение. Она стояла на тротуаре возле Приюта, на узкой темной Хеймдалсгата, ждала Рикарда, который пошел за машиной, как вдруг за спиной хрустнул снег.

– Привет.

Она обернулась, сердце замерло – в свете единственного уличного фонаря виднелся силуэт крупной фигуры.

– Не узнаёте?

Сердце стукнуло раз. Другой. Третий, четвертый. Она узнала голос.

– Что вы здесь делаете? – спросила она, надеясь, что по голосу не слышно, как она испугалась.

– Узнал, что сегодня вечером вы работаете в автобусе и что около полуночи его паркуют здесь. В деле, как говорится, произошел сдвиг. Я кое о чем поразмыслил. – Он встал так, чтобы свет падал ему на лицо, которое выглядело жестче и старше, чем ей запомнилось. Странно, как много всего можно забыть за сутки. – И у меня возникли вопросы.

– Не терпящие отлагательства? – спросила она, улыбнулась и заметила, что лицо полицейского смягчилось.

– Вы кого-то ждете? – спросил Харри.

– Да. Рикард отвезет меня домой.

Она взглянула на сумку на плече полицейского. Сбоку надпись «ЙЕТТА», но на вид до того старая и изношенная, что к модному ретро отношения никак не имеет.

– Вам надо купить новые стельки для кроссовок, которые у вас в сумке, – сказала она.

Он недоуменно посмотрел на нее.

– Не надо быть Жаном Батистом Гренуем, чтобы учуять запах, – сказала она.

– Патрик Зюскинд. «Парфюмер».

– Читающий полицейский.

– Солдат Армии спасения, читающий об убийствах. Что, увы, возвращает нас к моему делу.

Перед ними остановился «Сааб-900». Боковое стекло беззвучно скользнуло вниз.

– Едем, Мартина?

– Минутку, Рикард. – Она обернулась к Харри: – Вам куда?

– В Бишлет. Но я…

– Рикард, не возражаешь подбросить Харри до Бишлета? Ты ведь тоже там живешь.

Рикард всмотрелся в темноту и уныло сказал:

– Конечно.

– Идемте. – Мартина протянула Харри руку.

Он с удивлением взглянул на нее.

– Ботинки скользкие, – шепнула девушка, схватив Харри за руку, и почувствовала, как эта сухая, теплая ладонь стиснула ее руку, словно опасаясь, что она упадет сию же минуту.

Рикард вел машину осторожно, поглядывая поочередно то в боковое зеркало, то в зеркало заднего вида, будто ждал нападения.

– Я вас слушаю, – сказала Мартина, сидевшая впереди.

Харри откашлялся.

– Сегодня стреляли в Юна Карлсена.

– Что? – невольно вырвалось у Мартины.

В зеркале Харри перехватил взгляд Рикарда и спросил:

– Вы уже слышали?

– Нет, – ответил тот.

– Кто… – начала Мартина.

– Мы не знаем.

– Но… и Роберт, и Юн. Это как-то связано с семьей Карлсен?

– Думаю, мишенью все время был только один, – сказал Харри.

– В смысле?

– Киллер отложил отъезд. По-моему, он обнаружил, что застрелил не того. Умереть должен был не Роберт.

– Не Ро…

– Вот почему мне нужно поговорить с вами. Думаю, вы можете дать ответ, правильна ли моя версия.

– Какая версия?

– Что Роберт погиб, так как, на свою беду, подменил Юна на дежурстве на Эгерторг.

Мартина обернулась, ошеломленно воззрилась на Харри.

– Вы занимаетесь графиком дежурств. Когда я был у вас первый раз, то заметил, что график висит на доске внизу. И каждый мог видеть, кому в тот вечер полагалось дежурить на Эгерторг. Там значился Юн Карлсен.

– Как…

– Я зашел после больницы, проверил. Там действительно значится Юн. Но Роберт и Юн поменялись уже после того, как график напечатали, верно?

Рикард свернул со Стенсберггата к Бишлету.

Мартина прикусила нижнюю губу.

– Замены на дежурствах не редкость, и, если они меняются между собой, я далеко не всегда знаю об этом.