Спаситель

Звук был едва внятный, что-то царапнуло по входной двери. Но этого оказалось более чем достаточно. Он проснулся, сунул руку под подушку, вскочил на ноги. Ледяной пол обжигал подошвы, пока он крался в переднюю. Сквозь заклеенное скотчем дверное стекло разглядел какой-то силуэт. Свет в квартире был погашен, и он знал, что его самого увидеть невозможно. Человек за дверью стоял согнувшись, что-то теребил в руках. Пытался вставить ключ в замок? И никак не мог. Харри Холе пьян? Может, он вообще никуда не уезжал, а просто пьянствовал где-то всю ночь напролет?

Он стоял уже у самой двери, потянулся к холодной металлической ручке. Затаил дыхание, привычно чувствуя в ладони рукоять пистолета. Человек за стеклом словно бы тоже замер.

Он надеялся, что лишних сложностей не возникнет, что Холе хватит ума сообразить, что выбора нет: либо он выведет его к Юну Карлсену, либо, если это окажется нецелесообразно, вызовет Юна Карлсена сюда, в квартиру.

Держа пистолет так, чтобы его сразу увидели, он рывком распахнул дверь. Человек на площадке с судорожным вздохом отпрянул назад.

Снаружи к дверной ручке было что-то прикреплено. Букет цветов, упакованный в бумагу и целлофан, а к обертке пришпилен большой конверт.

Он мгновенно узнал ее, хотя испуг исказил черты, и тихо сказал:

– Get in here[47].

Мартина Экхофф помедлила, но подчинилась, когда он поднял пистолет выше.

Жестом он предложил ей пройти в гостиную и пошел следом. Вежливо попросил сесть в ушастое кресло, сам устроился на диване.

В конце концов она оторвала взгляд от пистолета, посмотрела на него.

– Извините, я не одет, – сказал он. – Где Харри?

– What do you want?[48]

Голос застал его врасплох – спокойный, чуть ли не ласковый.

– Мне нужен Харри Холе. Где он?

– Не знаю. А зачем он вам?

– Вопросы задаю я. Если не скажете, где Харри Холе, придется вас застрелить. Понятно?

– Я не знаю. Так что стреляйте. Если это вам поможет.

Он искал в ее глазах страх. И не находил. Может, все дело в ее зрачках, странные они какие-то.

– Что вы здесь делаете? – спросил он.

– Я принесла Харри обещанный билет на концерт.

– А цветы?

– Минутный каприз.

Он подвинул к себе сумочку, которую она поставила на стол, пошарил в ней, нашел кошелек и банковскую карту. Мартина Экхофф. Год рождения 1977-й. Адрес: Соргенфригата, Осло.

– Вы Станкич, – сказала она. – Вы были в белом автобусе, верно?

Он опять посмотрел на нее, она не отвела взгляд. Медленно кивнула:

– Вы хотите, чтобы Харри отвел вас к Юну Карлсену, вот зачем вы здесь, да? А теперь не знаете, что делать, да?

– Молчать! – бросил он, но получилось вяло.

Ведь она права: все рассыпа́лось. Они молча сидели в темной комнате, меж тем как снаружи брезжил слабый свет.

В конце концов первой заговорила она:

– Я могу отвезти вас к Юну Карлсену.

– Что? – озадаченно спросил он.

– Я знаю, где он.

– Где же?

– В усадьбе, за городом.

– Откуда вам это известно?

– Усадьба принадлежит Армии спасения, и я веду список тех, кто ею пользуется. Мне звонили из полиции, спрашивали, нельзя ли побыть там без помех ближайшие несколько дней.

– Вот как. Но почему вы хотите отвезти меня туда?

– Потому что от Харри вы этого не узнаете, – просто ответила она. – И тогда вам придется застрелить его.

Он посмотрел на девушку. И сообразил, что она говорит совершенно серьезно. Медленно кивнул:

– Сколько человек там, в усадьбе?

– Юн, его подруга и один полицейский.

– Это далеко?

– В утренние часы пик ехать минут сорок пять, но нынче воскресенье. Машина у подъезда.

– Почему вы мне помогаете?

– Я же сказала. Мне просто хочется, чтобы все поскорее закончилось.

– Вы понимаете, что, если обманете меня, я пущу вам пулю в лоб?

Она кивнула.

– Выезжаем прямо сейчас, – сказал он.

В 7.14 Харри установил, что жив. Все нервы пронизывала боль. А собаки требовали еще. Открыл один глаз, осмотрелся. Одежда разбросана по всей комнате. Но по крайней мере, никого другого тут нет. Рука примерилась взять стакан с ночного столика. Не промахнулась. Стакан пустой. Он провел пальцем по донышку. Облизал. Сладко. Алкоголь улетучился.

Поднявшись с постели, Харри взял стакан и пошел в ванную. Избегая смотреть в зеркало, налил в стакан воды. Не спеша выпил. Собаки протестовали, но он перетерпел. Еще стакан. Самолет. Взглянул на запястье. Черт, где часы? И сколько времени? Надо уезжать, пора домой. Но сначала выпить… Он нашел брюки, надел. Пальцы как чужие, опухшие. Сумка? Здесь. Несессер. Башмаки. Но где мобильник? Как сквозь землю провалился. Он нажал девятку, номер администратора, и услыхал, как принтер за спиной у того со скрипом распечатывает счет, администратор же тем временем дважды повторил, который час, но Харри так и не понял.

Потом Харри буркнул что-то по-английски, чего опять же сам толком не понял.

– Sorry, sir. – ответил администратор. – The bar doesn’t open till three p. m. Do you want to check out right now?[49]

Харри кивнул, пытаясь в карманах куртки, валяющейся в ногах кровати, отыскать билет на самолет.

– Сэр?

– Yes.