Спасенная горцем

– Именно поэтому ты его избил? Или превратил в отбивную, потому что он был против твоего заговора.

«О господи милостивый! Олриг хуже любой вонючей свиньи. Он лживая вонючая свинья».

– Это не мой заговор.

– Так ты признаешь, что участвовал в нем?

Дугала действительно следует заткнуть. Ради его же безопасности.

– Ни в чем я не участвовал, – зарычал Александр так яростно, что даже Кейтнесс был застигнут врасплох. – Что бы там вам ни говорили, я никогда не собирался сговориться со Стаффордом! А вот Олриг – дело другое. Это он подошел ко мне с таким предложением.

Герцог нахмурился и стал обдумывать его слова. Александр надеялся, что его горячность убедила Кейтнесса, но в глазах герцога была тень сомнения. Раздумывая, он барабанил пальцами по столешнице. Это странным образом напоминало Александру о тех моментах, когда Дермид точно так же барабанил по письменному столу.

Александр пытался игнорировать сходство.

– Ты сказал, что верен мне.

– Так и есть.

А преданных людей у герцога, похоже, осталось немного.

– В таком случае, мой верный вассал, ты без труда исполнишь мои желания.

– Ваши… желания?

– Считай это ультиматумом. – Его взгляд стал жестким.

Кровь Александра похолодела. Он не знал, что делать.

– И каковы же ваши желания?

– Ты огородишь свои земли или я лишу тебя титула и собственности.

У Александра сдавило горло. Воздух замерз в легких. В висках отдавались удары сердца. Он наверняка неправильно понял герцога.

– Простите?

Лицо Кейтнесса стало суровым. Подбородок выдвинулся вперед.

– Огороди свои земли и выгони арендаторов, иначе я заставлю нового барона огородить их вместо тебя.

Да… именно это он и услышал.

Александр рухнул на стул и уставился на герцога горящими глазами. Он никогда в жизни не был настолько потрясен. Никогда не испытывал такого отчаяния. И он окончательно потерял дар речи.

Он – Даннет. Всегда был Даннетом и полагал, что останется им до конца дней. И вот теперь это.

Теперь его вынуждают принять немыслимое решение. Уничтожить все, что он любил, или потерять все, чем владел. Так или иначе он больше не будет лэрдом Даннета. Потому что, огородив свои земли, он станет не кем иным, как лэрдом овечьей отары.

В любом случае его люди будут погублены. Он их ужасно подвел.

Но за этим ужасом, за этим потрясением стояла одна мысль. И эта мысль терзала его немилосердно.

Как он расскажет об этом Ханне? Как будет жить, потеряв ее уважение? Ее любовь?

Она вышла замуж за барона, могучего воина, который мог защитить ее и ее людей. Как теперь надеяться не потерять ее, если он не кто иной, как пустая оболочка этого человека?

Ханну трясло. От ярости, конечно, но и от возмущения. Сидя на балконе библиотеки, она слышала каждое слово беседы Александра с омерзительным герцогом Кейтнессом и решила, что терпеть его не может. Холодный, упрямый, глупый человек. И фат к тому же.

Но каким бы отвратительным ни был герцог, его слуга был еще хуже. Потребовалась вся сила воли, чтобы не выскочить из укрытия и не обрушить ад на человека, сыпавшего обвинениями в адрес Александра.

Муж, решила она, просто святой. Он заорал лишь однажды. Может быть, дважды. Никого не избил и почти все время сохранял спокойствие и сдержанность.

Не то что Ханна. Даже сейчас ей хотелось найти герцога и оплеухами вбить в него немного здравого смысла. Но она боялась, что уже слишком поздно. В отношении смысла.

После объявления Кейтнесса Александр молча вышел из библиотеки. Ханна поручила Фергусу проводить гостей в их комнаты, потому что не могла вынести их вида, впрочем, видимо, как и ее муж. Но он был чересчур озабочен, чтобы подумать о гостях, мало того, он исчез. Ханна искала его повсюду. Безуспешно. Он как сквозь землю провалился. Его не было ни в башне, ни в его спальне, ни в конюшне. Ханна решила, что Александр оседлал коня и поехал прогуляться, чтобы прояснить голову.

Ей срочно нужно было с ним поговорить. Ее терзала тревога за мужа. Страшно представить, что он сейчас переживает. Ему приказали отказаться от всего, во что он верил, или потерять все, что столько для него значило.

О, только при мысли об этом она снова сходила с ума от ярости!

Ханна пронеслась через двор и направилась к террасе, выходившей на море. Вид оттуда всегда ее успокаивал. Как наивны были они, вернее, она, думая, что можно убедить такого упертого человека. Ничто не убедит его. Она уверена.

Ханна прошла через беседку, свернула к террасе и остановилась как вкопанная.

О дьявол!

Он там! Прислонился к балюстраде и смотрит на залив. Практически укутан в кружева. Возможно, если она потихоньку отступит…

Но нет! Он увидел ее и выпрямился.

Ханна шумно выдохнула и ступила вперед, игнорируя его короткий поклон. Она видела его насквозь: все эти жесты бессмысленны.

– Леди Даннет!

– Ваша светлость!

Она старалась отвечать спокойно. Не выказывать раздражения. Хотя все еще тряслась от гнева, вспоминая разговор, свидетельницей которого стала.

– Вы… устроились.

– А… да.

– Надеюсь, покои вам по вкусу?