Спасенная горцем

– Он был взрослым. Главное – ты пытался. Многие люди были бы уничтожены его жестокостью. Ты же использовал ее, чтобы стать сильнее. – Муж хотел возразить, но Ханна отвела глаза. – Представить не могу, что это такое, вырасти с подобным опекуном.

– Это было… кошмаром.

– Но все же ты защищал брата.

Она пыталась узнать побольше, но была готова довольствоваться тем, что он про себя расскажет.

– Да. Но были другие, которых я не мог… защитить.

Он плотно сжал губы, потерявшийся, заблудившийся в воспоминаниях о тех давних роковых неудачах.

– Это ужасно. – Александр говорил совсем тихо, но Ханна расслышала.

Жаль, что они сидят так далеко друг от друга, что у каждого на коленях лежит собака, так что она не может его утешить. Но она чувствовала, что он нуждается в этом расстоянии.

– Ее звали Эот. Она была моей собакой. Лучшим другом. Как-то ночью Дермид повел ее к реке. Он…

Ханна стиснула зубы. Она не хотела знать. Не хотела слышать. Но не остановила Александра.

Тот с мукой взглянул на нее.

– Он убил Эот и заставил меня наблюдать. Я не сумел ему помешать.

– Конечно нет. Ты был мальчиком.

– Мне было пятнадцать. – Он потер лицо. – Я был выше него и мог бы сделать что-то. Но он был взбешен, потому что я отослал Эндрю… в Перт, к родственникам. Дермид был словно не в себе. И в отместку убил Эот. – Он снова погладил Бруида. – Бруид был ее щенком. Я не позволил Дермиду понять, что полюбил Бруида. После этого я делал вид, что мне все безразлично. Дермид уничтожал все, что я любил.

Ханну передернуло. Она видела воочию несчастного грустного мальчика, отрекшегося от всего, что имело для него значение, оказавшегося в невидимой тюрьме, вынужденного скрывать свои чувства. И каждый день подвергавшегося жестоким издевательствам.

При этой мысли у нее заныло сердце.

– Он был воплощенным злом, – прошептала она.

Но Александр будто не слышал ее. Он был где-то далеко, окутанный густым, удушливым облаком воспоминаний.

– Шрам Фергуса. Ожог.

Ханна задохнулась:

– Это…

– Дермид, – едва слышно пробормотал муж. – Он сунул его лицом в огонь. Потому что Фергус защищал меня. Он едва не умер. У меня в ушах до сих пор звенят его крики. – Александр горько усмехнулся: – Думаешь, после этого Фергус бросил меня? Нет. Он по-прежнему оставался рядом. Защищал меня. Оберегал.

Сердце Ханны истекало слезами горечи и жалости. Бедный Александр! Бедный Фергус! Она мучилась, вспоминая свои недобрые мысли о вечно угрюмом человеке. Впредь она зарубит себе на носу, что никогда нельзя знать истинных глубин другой души. Нельзя поспешно судить о людях.

– Повезло тебе, что такой прекрасный человек был рядом.

– Это так. Без него…

Она терпеливо ждала, пока Александр закончит, зная, что слова даются ему с трудом.

– Без него я давно был бы мертв. – Он даже попытался улыбнуться. Правда, безуспешно.

Боже! Какой он великолепный мужчина! Надежный, сильный и храбрый. Как она любила его! Как жаждала дать ему покой, утешить, защитить от всех бед, прошлых и будущих. У Ханны не было такой власти, но она отдаст ему все, что может.

– Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это, Александр… но я не могу не быть благодарной за это.

– Благодарной? – не веря своим ушам, повторил он.

– Каким бы трудным ни было твое детство, оно сделало тебя тем, кто ты есть сейчас. Сильным и одновременно нежным мужчиной. Властным, но заботливым. Именно это я вижу в тебе. – Она зарылась пальцами в мех раненой собаки и немного погодя добавила: – Но я рада, что он мертв.

Александр широко улыбнулся:

– Я тоже, спаси меня господь. Возможно, я буду гнить в аду за это, но все же я рад.

– Лана утверждает, что со стены замка его столкнули призраки.

– Многие, как живые, так и мертвые с радостью столкнули бы его. Не могу точно сказать, кто это был, поскольку пропустил счастливое событие, – начал он, но тут же осекся. – Лана?

Ханна едва не сжалась от его тона. Она не знала, как правильно ответить на этот вопрос.

– Да?

– У нее была… стычка с Дермидом. Она…? Могла она…? Разве она…?

– Так и есть, – вздохнула Ханна, отвечая на все незаданные вопросы. – Она в самом деле говорит с мертвыми.

Часто.

– Хм…

Ей стало не по себе. Она тревожилась из-за реакции мужа на дар сестры, и хотя в ту ночь, когда она впервые об этом упомянула, он вроде бы отреагировал нормально, все же они никогда это не обсуждали. Ханна ничего не поняла из его невнятного бормотания. Жаль, что сейчас его лицо находится в тени, и она плохо его видит.

Облегчение охватило ее, когда Александр хмыкнул.

– Дядя ей не понравился.

– Ничего странного. Он не похож на обычного миролюбивого духа.

– Ни в малейшей степени.

– Как… как ты воспринял новость? – робко спросила Ханна.

– Какую? Что Лана способна разговаривать с погибшим дядей, или что Дермид все еще живет в библиотеке?

«О господи! Только не в библиотеке!»

Слава богу, что она не боится призраков.

– Сначала меня очень тревожило то, что он все еще там, я ведь так долго чувствовал себя в безопасности. Но потом Лана сказала про кое-что, освободившее меня от его власти. Кое-что большее, чем просто смерть.