Спасение царя Федора

Произнеся эти фразу, я откинул занавеску в стенной нише, а там в ряд стояли три отрубленные и закованные в бессрочный стасис головы: Маринкиного папеньки Ежи, ее же маменьки Ядвиги Тарло, на которую Маринка похожа как две капли воды, и, наконец, младшего братца, пятнадцатилетнего Франциска-Бернарда. Семья Мнишеков, кроме самой несостоявшейся русской царицы, была истреблена под корень, и больше никогда не сможет возродиться. Такова была их цена за поддержку Самозванца и разжигание Смуты.

Василий был в шоке, и поделом. Он ведь еще до конца не понимает, насколько легко отделался, и чем для него могло бы кончиться все это дело, если бы мне не требовалось от него чистосердечное признание в присутствии всего честного народа. Стояла бы точно так же голова на полке и щерила зубы на всех входящих и выходящих. За мной бы не заржавело. Для меня хоть Гришка Отрепьев, хоть Васька Романов – все одного поля ягоды.

Это было вчера, а сегодня ко мне пришла еще одна приятная новость. Причем пришла она не одна, а вместе с несостоявшимся царем Василием Шуйским, которого сотрудничающие с моей контрразведкой и церковной Инквизицией сотрудники Разбойного приказа взяли в доме одного из его клиентов*.

Примечание авторов: * в данном случае под клиентом имеется в виду человек, находившийся по отношению к Василию Шуйскому в вассально-подчиненном положении.

К моему удивлению, это оказался плюгавенький мужичонка маленького росточка. Даже его пегая борода была редкой и растрепанной, а в глазах застыл несмываемый страх. И эта фря, ничуть не похожая на обычного боярина, важного, как петух на птичьем дворе, крутила-мутила страну, вызвала Смуту и тяжелейшую войну, стала причиной смерти множества людей и завалила все, за что бы она ни бралась. У меня вдруг сразу пропало желание выдавать этого персонажа Михаилу Скопину-Шуйскому для открытого суда. Таких ядовитых сколопендр не судят, а давят каблуком, пока они никого не укусили. Тако же поступим и мы, тем более что люди, которые брали этого обормота под микитки, полностью уверены, что арестовывали известного душегуба по кличке Васька-душитель, и на все крики Шуйского, что он, мол, князь и боярин, отвечали глумливым голосом, что всем известно, что боярин Шуйский был в клочья разорван озверевшей толпой. Так что следствие над этим персонажем будет тайным, а суд ему и вовсе не нужен, ибо голодные тираннозавры давно заждались обещанного им бесплатного угощения.

24 августа 1605 год Р.Х., день восьмидесятый, полдень. Россия, Брянск.

Ася, она же Асель Субботина, она же «Матильда».

Вот, теперь мы чаще не ходим куда надо через порталы, а летаем куда нам надо, на штурмоносце вместе с Елизаветой Дмитриевной, как на самолете. Она говорит, что это так мы привыкаем действовать в тех мирах, где магии может не быть вообще. Фонтан у нас в этом мире получился маломощный, и тот магический фон, который он выдает, надо беречь и не расходовать понапрасну. Кстати, штурмоносец у нас маленький, и за один раз может перевезти не больше ста человек, а если с лошадьми – так и вообще только двадцать, поэтому о переброске крупных сил теперь можно забыть. Правда, Сергей Сергеевич сказал, что скоро Клим Сервий и его роботы починят один большой транспортный шаттл с «Неумолимого», на котором можно будет, когда потребуется, разом перевезти целый конный полк.

Да-да, в эту бандуру размером с небольшой пароход влезает целый уланский полк с походными, вьючными и боевыми лошадьми, а управлять ею будут проходящие сейчас обучение специально отобранные девчонки-лилитки из бывших мясных, которые только чуть-чуть старше нас с Янкой. Лет по четырнадцать-пятнадцать, не больше. Соплячки же, а туда же – будущие летуньи. Хотя что это я злоблюсь? Девки носа не задирают, ведут себя уважительно, разговаривают вежливо… Наверное, все из-за того, что на этих цац с фигурами повышенной эстетической привлекательности, начал все больше и больше заглядываться мой Митя – да так, что это переходит все нормы приличия. Иногда мне просто хочется завязать ему глаза, хотя я все равно знаю, что Митя любит меня и только меня, а на ЭТИХ он всего лишь смотрит.

Ничего, я тоже обязательно пройду тестирование и буду учиться летать у Секста Корвина и Септима Цигнуса. Они прикольные, как и все псевдоличности на «Неумолимом». С одной стороны, они есть, потому что мыслят, а с другой стороны, их нет, они фикция, информационный пар и туман, а все, что мы видим – это всего лишь голограмма, которую можно видеть, но нельзя пощупать. В любом случае, я тоже ничуть не хуже этих остроухих могу научиться водить шаттл, а может, и не только шаттл – например, бомбардировщик или даже истребитель; и вот тогда Митька поймет, что именно я самая лучшая девушка, а не эти смазливые цацы.