Спасение по-русски

– Родовое гнездо? – быстро оглядев двор и дом придирчивым взглядом, сделал вывод немец и, поджав губы, спросил с плохо скрытым недовольством.

– Нет. Министерство обороны расщедрилось, когда уволило из своих рядов по инвалидности. До меня здесь проживал начальник ракетного склада, – честно ответил Игорь, на самом деле не подозревая, что жилье ему выбил генерал Журавлев по линии ГРУ, когда морпех после захвата душманской подземной крепости лежал в госпитале.

Открыв своим ключом дверь, Волин первым шагнул в полутемную прихожую и нащупал выключатель. Под потолком вспыхнула допотопная люстра ярким светом нескольких стоваттных лампочек.

Ганс шагнул следом за хозяином, в лицо хлынуло тепло обжитого домашнего очага. В углу прихожей, раскорячившись, недовольно пыхнул котел газового отопления.

– Раздевайся и знакомься с моими хоромами, а я пойду на кухню колдовать, – пригласил его Игорь, устраивая на вешалке свое пальто.

Краух прикрыл двери, африканского жителя после путешествия по морозцу сейчас в тепле начал бить озноб, аж зубы непроизвольно выбивали чечетку. Примостив свое щегольское пальто рядом с одеждой Волина, он подошел к котлу и прикоснулся ладонями к нагретой металлической поверхности, с удовольствием ощущая, как тепло через кожу проникает внутрь, растекаясь благодатной волной по всему телу. Уняв наконец озноб, Краух по совету хозяина устроил экскурсию по его жилищу. В доме кроме просторной кухни было еще три комнаты. Большая имела некое подобие гостиной – диван у стены, над ним висела в побеленной раме копия «Девятого вала», по углам пара кресел. У противоположной стены соседствовали полированный сервант и книжный шкаф, а у окна замер обеденный стол. Вся мебель была старой и выглядела убого, как и затертый паркетный пол. Чувствовалось, что с момента выезда интенданта-ракетчика до вселения Волина здесь перекантовалось немало народа, для которого это «бунгало» было временным жилищем. «Сто процентов», – подумал немец.

В свое время и Гансу Крауху довелось пожить в подобных местах, конспиративное жилье на языке разведки именовалось не иначе как «точка».

Соседняя комната оказалась спальней хозяина, обстановка здесь была ничуть не лучше, чем в гостиной. Полуторная деревянная кровать, к большому удивлению гостя, оказалась застеленной с истинным флотским педантизмом. Рядом тумбочка с простеньким светильником у стены, платяной шкаф, на боковой стенке которого в пластиковом чехле висела черная парадная морская форма с золотистым кортиком на боку.

Третья комната, самая маленькая, являлась чем-то средним между рабочим кабинетом хозяина и музеем славы морской пехоты. Окно наглухо закрывали непривычные для интерьера «семидесятых» жалюзи, перед окном письменный стол с потрескавшейся полировкой, на крышке которого с одной стороны приветливо помигивали зеленым глазом допотопные электронные часы, с другой высилась их ровесница – настольная лампа. В центре, непонятно как оказавшийся в этом музее древностей, стоял массивный письменный прибор, видимо подарочный. Опытный глаз разведчика с ходу отметил толстый слой пыли, рука хозяина давно не касалась ручек, карандашей.

Но это так, детали, больше Ганса заинтересовали стены помещения. Одну сторону занимали фотографии из прошлой военной жизни, некоторые были цветными, чувствовалась рука профессионала, но большинство черно-белые, любительские. На них была изображена повседневная жизнь морпехов. На полигоне, на стрельбищах, за праздничным столом, в спортзале и на парадах. Самый центр этого коллажа занимал групповой портрет, четверо улыбающихся мужчин в черной парадной форме (Краух сразу узнал Игоря). Молодые, счастливые лица, у каждого на груди отливала золотом Звезда Героя России. В отличие от остальных снимков эта фотография была в тонкой матовой металлической рамке.

На противоположной стене была составлена экспозиция совсем другого толка. На вбитой в стену толстой металлической скобе висело короткое двухствольное ружье, дорогой кожаный патронташ, из которого выглядывали латунные шляпки патронов. А рядом, вроде бы ни к месту, в современных ножнах из нейлоновой ткани, десантный кинжал с ребристой рукояткой из искусственного каучука, с прямой гардой вороненой стали.

Ганс, как всякий мужчина и тем более офицер, был не только любителем, но и большим ценителем оружия. Вот и сейчас не удержался. Подойдя поближе, он провел указательным пальцем по накладкам из серебра, отделанным тончайшей инкрустацией. Оружие он узнал, это был германский «Зауэр», седельное ружье, предназначенное для охоты верхом. Именно такие ружья из-за наименьших габаритов и веса предпочитали женщины, если, конечно, среди них находились любительницы охоты.