Спасение неизбежно Октябрь 2012

Карантин для большинства солдат лучший эпизод службы. За месяц не накачаешь мышцы, не освоишь приемы рукопашного боя, технику только покажут, специальность не получишь. Курс молодого бойца запоминается ощущением изготовления новой шестеренки для военной машины. Изготовленная из биомассы сырая шестеренка, минуя склад, в розовой упаковке доставляется механикам в погонах.

Капитальное ТО машины проводилось полвека назад. Парадные слои краски маскировали коррозию. Ржавые наросты покрывали механизмы. Наросты жадности и безделья покрывали мозги механиков. Спиртовые протирания усугубляют разложение.

По войскам поползли слухи. Операторы ЗАС, члены семей командования, военные заказчики с выпученными глазами. Человеческий фактор способствовал возникновению ужасам.

Коктейль ужаса приготовил человеческий фактор на основе недостатка информации. Ядерная война с пришельцами не самая крепкая смесь.

Взвод Лаптева не раскидали по ротам. Шестеренки закалял потомственный сталевар с горячим сердцем и твердыми руками.

Визг тормозов пронзил сухой майский воздух. Солнечный луч перекатился по капоту УАЗа. Автомобиль колом встал перед входом в казарму. Лаптев выдернул ключи, на бегу расстегнул кобуру. В расположение влетел на звуки чрезвычайного происшествия.

Слева от тумбочки дневальный боролся с сослуживцами. За спиной решетка оружейной комнаты, нападавшие — 4 земляка. Кавказцев пытаются удержать трое солдат. Стук сапог по доскам пола, черные следы подошв, дребезг решетки, звук падающих тел, сопение – вольная борьба без применения ударной техники.

Короткий тупой грохот ударил по перепонкам. Звон упавшей гильзы накрыл шелест осыпавшейся штукатурки.

— Прекратить! Становись! Равняйсь! Смирно! — Опустив пистолет, Лаптев изрыгал команды, надеясь на условный рефлекс.

Джаватханов молниеносным движением выхватил штык–нож с пояса дневального, только тогда повернулся в сторону командира. Тусклое лезвие — продолжение руки, в черных глазах — бешеные всполохи.

— Дай нам уйти, лейтенант!

Лаптев сунул руку в карман, достал ключи от УАЗа. Настороженные взгляды кавказцев следили за движениями. Ключи бряцнули на тумбочку, Лаптев сделал шаг назад. В ту же секунду штык–нож пробил деревянную поверхность, бартером Джаватханов схватил ключи. Кавказцы подобрали вещмешки, в наступившей тишине вышли из расположения.

— Что случилось, Магомед? Где прапорщик?

Дневальный вращал глазами, крылья носа раздувались,

— В каптерке. — В голосе Сагдуллаева обида на земляков смешивалась с гордостью выполненного долга.