Спасение неизбежно Октябрь 2012

Синяя полевая форма полиции шилась по армейскому образцу в отличие от милицейских кителей. На объемные животы полевка не рассчитана. В лихие времена ценятся личные качества. Из начальника уголовного розыска районного отдела майор взлетел до треугольника лиц, взваливших на себя груз реальной власти. Власти, предназначенной для спасения.

В тесной комнате находились трое мужчин, похожих на тренеров по борьбе. По самообороне и по самовыживанию. А главная сложность, что вместо спортсменов – престарелые, женщины, дети.

Генерал вернулся на место. Тяжело посмотрел на дверь:

— В том то и дело, что эти руки по большей части не из русской задницы растут. Менеджерам нашим управлять нечем стало, к физическому труду — иммунитет.

Ерофеев сдвинул брови, пальцы сжали ремень планшета. Произнес как для себя:

— Не доведет толерантность до добра. Идешь к чурке, бери плетку.

Боевое прошлое позволяло обходиться без чинопочитания. Чертопрудов напомнил реалии:

— Сейчас плеток у каждого таракана по паре. Их бабы до сих пор рожают как из пулемета.

— Разберемся. Если выживем. Что у нас на сегодня? – Алексей Иванович положил ладонь на стол. Разговор перешел в совещание узкого круга первых лиц по сути самоуправляемой республики.

— Итак, господа, что мы имеем на данный момент. Во–первых, федеральный центр в помощи нам отказывает. Я говорю о реальных поставках продовольствия, лекарств, техники и квалифицированных кадров. Их шифровками и предписаниями убежище не построишь. Хотя мы до сих пор выполняем охрану нефте- и газопровода. Здесь у нас вторая проблема: сил для охраны просто физически не хватает. Сколько человек дезертировало за последнюю неделю?

— На удивление мало, товарищ генерал, — отозвался Ерофеев, — всего 12 человек. Видимо, все-таки костяк у нас здоровый.

— Здоровый, значит. Петр Степанович, сколько выявлено наркоманов из числа сводных отрядов?

— Благодаря агентуре и собственному внутреннему контролю – 21 боец помещен в карантин.

— Выяснили источники приобретения? Географическое происхождение героина?

— Установлено следующее, — в словах Чертопрудова можно не сомневаться, — бойцы лично ни с кем не контактируют, героин находят в различных местах в дозах по 0,5 грамма. Первое время чеки прикреплялись к листовкам, где расписывалось блаженство сладкой смерти против ужасов апокалипсиса. После того, как мы стали сжигать такие находки из огнеметов, тактика изменилась. Листовки, судя по орфографии, набранные в типографиях китайцами, по–прежнему появляются на маршрутах следования патрулей, но наркотики уже так просто не обнаружишь. Химический анализ показал, что героин афганского происхождения. Собственно, другим он и быть не мог. До последнего времени мы не сомневались, что стравливание войск – китайская диверсия. Но за последние две недели чеки с героином обнаруживаются на территории лагеря. Распространители пока не установлены.

— Я так понимаю, у нас проходной двор: проходи, кто хочешь, проноси, что хочешь!

— Товарищ генерал, — спокойно сказал Чертопрудов, — надо реально смотреть на вещи. Идет большая миграция населения. Часть остается в лагере в качестве пополнения рабочей силы. Всех рентгеном не просмотришь. Два раза в месяц меняется охрана блок постов на топливных магистралях. Суточные патрули. Бойцы на пределе. Даже вербовать не надо, бросил чеки перед ногами, кто-то да соблазниться. Экспресс–анализ давно кончился, собак натравливать – над людьми издеваться.

— Щепетильный, значит! – Генерал повысил голос. – По–твоему, пусть армия разлагается, только, чтобы не обижалась! Чтобы я больше от тебя такого не слышал!

— Не услышите. – Подобострастия в голосе генерал не почувствовал. Майор переглянулся с военным коллегой, спросил:

— Товарищ генерал, не усложняем мы с Траховым? Даже если Вам приходится сдавать оружие перед аудиенцией, при Вашей подготовке совершить физический захват стареющего пьяницы не составит труда.

— Где ты так наблатыкался – «аудиенцией»? – Генерал попытался сгладить недавний окрик. Начальник лагеря прекрасно знал, что его ближайшие починенные работают на износ, забыв про семьи, родственников. Алексей Иванович встал, подошел к окну. Глыба на фоне серого квадратика. В комнате потемнело.

— Надеюсь, никто, — стекло в верхней части запотело, — не сомневается в моих личных качествах.

Генерал повернулся, ладони уперлись в подоконник, погоны пошли вверх.