Сориентировавшись в обстановке, вооруженные отряды из числа ополченцев и добровольцев распределились по всему городу, блокируя грузинские подразделения и нанося им максимально возможный урон. Понеся серьезные потери, грузинские войска сменили тактику. Грузия направила на взятие города до 70 тысяч солдат, включая резервистов. Учитывая, что в Цхинвале проживало куда меньшее число жителей, эта цифра ужасала. Один из ополченцев заметил: «Боже! Как неудобно и негостеприимно! У нас слишком маленький город. Они тут просто не поместятся». Все, кто услышал его шутку, рассмеялись.
Мы шутили, нам просто больше ничего не оставалось.
…Второй грузинский штурм захлебнулся на окраинах города. В этот раз дойти до центра города грузинам не удалось. Защитники города бились самоотверженно, не оставляя сопернику ни малейшего шанса на победу. Бились и ждали подмогу. 8 августа в город прорвались две батальонные группы 58-й армии, которые вели бой в отрыве от основных сил. Основные силы войти в город не смогли ни 8, ни 9 августа. Их атаки были отбиты грузинской артиллерией и авиацией. До 10 августа улицы Цхинвала обороняли его жители и добровольцы. Благодаря их отваге, силе духа и личному мужеству превосходящий по количеству и вооружению враг был дважды выбит за пределы города.
Вступление в боевые действия основных сил 58-й армии Северо-Кавказского военного округа стало переломным моментом войны. Распределившись на маневренные боевые группы, российские войска совместно с отрядами самообороны начали операцию по зачистке города и сел республики от грузинских захватчиков. О паническом бегстве «бравых» грузинских вояк теперь уже ходят анекдоты. Бросая оружие и технику, они бежали вплоть до Тбилиси. Военная мощь Грузии рассыпалась, как карточный домик.
11 августа Цхинвал был очищен от грузинских солдат, и прибыли автобусы из Северной Осетии для вывоза уцелевших под грузинским огнем людей. То, что мы увидели в городе, ужасало. Улицы были усеяны осколками стекол, ветками деревьев, обломков кровли, кирпичным крошевом и различными предметами. Город стал неузнаваем.
Есть такое свойство у душевной боли — она приходит навсегда.
У моей боли есть короткое гортанное имя — Цхинвал»[176].
Часть 4. Полузащитники прав человека