Спасение

— У вас хоть ордер есть?

— Зачем бы мне ордер? Я не работаю на государство.

— А? Тогда какого хрена?

— Меня зовут Юрий, и я провожу маленький эксперимент.

Хоакин опасливо покосился на замерших статуями вооруженных людей.

— Какой, на фиг, эксперимент?

— Проверяю, сколько у тебя мозгов, Хоакин.

— Какого черта?

— Сейчас я буду говорить. А ты слушай. Понял?

— Мать твою в зад, дерьмо корпоративное!

Юрий взглянул на штурмовика слева от Хоакина.

— У вас есть нож?

— Да, сэр.

— Достаньте и воткните Хоакину вот сюда, повыше колена. Не повредите крупных кровеносных сосудов. Не хочу, чтобы он истек кровью раньше, чем расскажет все, что нам надо.

— Ну честно, какого хрена?!

— Да, сэр. — Штурмовик вытащил из ножен на поясе охотничий нож.

— Не посмеете, гады!

— А что ему помешает? — любезно осведомился Юрий.

— Нет. Не надо! Ладно, я слушаю, слушаю! Я буду вас слушать. Только не…

Юрий поднял палец, останавливая человека с ножом.

— Вот это правильно, Хоакин. Очень важно, чтобы ты понял, что я готов тебя искалечить, просто чтобы заткнуть рот до начала настоящей беседы. Пожалуй, если ты меня рассердишь, я пройдусь по мастерской, посмотрю, какие здесь найдутся электроинструменты. Наверняка их хватает: такого рода заведения без них не обходятся. Большие, маленькие, очень острые и отвратительно тупые… Я не ошибаюсь? А теперь попробуй вообразить, как я их применю. И к каким частям твоего тела.

Хоакин вжался в сиденье, тяжело задышал от ужаса.

— Так на чем мы остановились? Ах да, я собирался кое–что сказать. Считай, каждый вопрос на десять очков. Или, в твоем случае, вопрос на «этот палец на левой ноге останется при тебе». Батист Девруа. Где он?

— Теперь мне можно говорить?

— Теперь можно. Но коротко и по делу, договорились?

— Он — мой кузен. Я его даже никогда не видел. Честно.

— Но связь вы поддерживаете, не так ли?

— Немножко. Может быть… да.

— Больше не будете. Где–то с час назад ты уже не смог бы и, собственно, больше не сможешь услышать ни слова от кузена Батиста — да и никто не сможет.

— Что вы с ним сделали?

— Я — ничего. Им занималось наше лондонское подразделение.

— Лондонское подразделение. Что вы за люди?

— Такие люди, злить которых решится только крайне тупой засранец.

— Дерьмо на палочке!

— Ты слишком много говоришь, Хоакин.

— Извините. Я сожалею.

— Разумеется. А теперь решай, как далеко ты готов зайти, покрывая кузена и его друзей, и какую часть себя готов ради них потерять. Дошло?

— Да.

— Итак, кузен Батист кое–кого вчера сюда прислал, верно?

Хоакин поспешно закивал.

— Хорошо, умница. Значит, осталось два вопроса. Первый: зачем?

— Я не знаю, поверьте, матерью клянусь на хрен — я не знаю, куда их отправляют.

Юрий напрягся.

— Их?

— Да. Батист присылает их каждую пару месяцев. Этих людей привозят сюда в Бронкал, здесь накачивают тяжелой химией, погружают в крепчайший сон. Вроде комы. И опять куда–то отправляют.

— Зачем? — Даже зная, как дорога каждая секунда, Юрий не удержался от вопроса. — Для чего? Что с ними делают?

— Не знаю я, на кой хрен они понадобились, парень. Я с ума не свихнулся вопросы задавать. Думаю, какой–то жутко богатый тип извращается по полной. В смысле на кой черт нормальному человеку пачка мужиков без сознания?

— Очень хороший вопрос, Хоакин.

— Не знаю я! Правда. Прошу вас, я не знаю! Мое дело — машины. Я делаю новую регистрацию на фургоны. И все!

— Допустим пока. Второй вопрос. Вчера Батист похитил моего друга, порядочного парнишку по имени Горацио Сеймур.

Хоакин принялся раскачиваться всем телом.

— Нет, нет, нет! Меня убьют! Прошу вас!

— Мы знаем, что Горацио доставили сюда, в Бронкал… — Юрий прищелкнул пальцами, повернулся к Джессике. — Когда?

— Фургон прошел коммерческий транспортный хаб тридцать один час назад, — подсказала она.

— Спасибо. Тридцать один час назад. Потом фургон ушел в порт. Куда именно?

— Прошу вас, — проскулил Хоакин.

— Ах, а ты делал такие успехи! — Юрий протянул руку, штурмовик вложил в нее охотничий нож.

— Черт… ладно. Господи! — Хоакин безумными глазами уставился на клинок. — В комплекс биореактора. — Плечи у него бессильно обвисли. — Ну, вот, это все. Отпустите меня, пожалуйста.

Юрий ударил ножом. Хоакин взвизгнул. И, в ужасе опустив глаза, увидел, что клинок вошел в сиденье в сантиметре от его паха.

— Упс, промазал, — проговорил Юрий. — Дай мне еще одну попытку, вдруг попаду точнее, ведь реактор охрененно большой, сам понимаешь.

— Корпус семь. Их увезли в корпус семь!