Спасём наш Мир

— Я снова оживу, если ты перестанешь быть подлецом. Ты снова станешь мной, если станешь тем, кем я мечтал стать. Ты сможешь.

Полковник зарыдал. Вовка не мог больше спокойно смотреть на это. Он почувствовал, что сам вот-вот разревётся. Ему было до слёз жаль полковника Змеева. То есть не полковника, а прежнего Серёжу Змеева, с которым разговаривал сам Серёжа, только уже ставший взрослым. Вовка сделал то, чему его научил брат — он телепортировался прямо в парк Швейцария к тому обрыву, на то самое место.

Он сел на бетонную плиту. Слёзы душили его. Вот ведь как получается — даже преступники не всегда были плохими. Может быть, и Луганский мечтал когда-то о чём-то хорошем. Может просто произошло у него в жизни что-то, что сделало его таким.

Вовка не заметил, как кто-то к нему подкрался, — он просто услышал… голос Гоблина, стоящего уже рядом:

— Ну, вот и всё, щенок. Наконец-то я тебя выследил. Теперь я с тобой поквитаюсь — за всё. Здесь нет свидетелей, и живым ты отсюда не уйдёшь.

Вовка испугался, но старался не подавать вида, лихорадочно соображая, что теперь делать. Убежать не удастся — Гоблин вот он, рядом, поэтому не убежишь. Спуститься вниз по лестнице? Так её же нет, а Гоблин вот он. Эх! Вовка опять забыл о телепортации.

— Это ты исковеркал мою жизнь, — продолжал Гоблин. — Не знаю, как ты это сделал, но это твоя работа. Был я уважаемым человеком, а ты, подонок…

— Что, показал всем, что подонок не я, а ты?!! — неожиданно разозлившись, закричал Вовка. — Или, что ли, не ты устроил подставу с теми деньгами?!! Что ли не ты велел украсть деньги и подложить их мне?!!

— А это теперь уже неважно, — ответил Гоблин. — Ты, Муравкин, собирался прыгать с крыши? Ну так вот, сейчас ты полетаешь. А там, внизу, камни — там долго будут собирать твои косточки. На меня не подумает. Подумают, что это несчастный случай, что ты просто упал с обрыва.

«Здесь даже если сорвёшься, никуда не упадёшь», — вспомнил Вовка слова Кирилла, и он решился.

— Это вряд ли, — сказал он, вставая с плиты. — Вам, Геннадий Олегович, лучше уйти, а то Вам станет ещё хуже, — Вовка и сам не ожидал, что сможет разговаривать так спокойно. А Вовка теперь, и правда, не боялся. Вовка продолжал:

— Что ли Вы не поняли, Геннадий Олегович, что я волшебник? И почему вы подумали, что я собирался прыгать с крыши? Я же не псих. Да, Ваша исковерканная жизнь — моя работа. Я изменил прошлое, сделал его лучше. У меня снова есть родители. В Мире стало меньше зла. А у Вас стало всё плохо, потому что вы делали много плохого и подлого. Вам лучше оставить меня в покое, а то Вам станет ещё хуже. Или Вы хотите повисеть во-о-он на том дубе? — Вовка показал на то огромное загадочное дерево, что росло внизу под обрывом.

Гоблин растерялся, а Вовка спросил:

— Ну? Может быть, передумаете, господин Гоблин?

— Не передумаю! — взревел Блинов и бросился к Вовке, намереваясь столкнуть его с обрыва, но Вовка, в последний момент, машинально уцепиться за него и они полетели вниз вместе…?

Глава 8

…Кирилл не обманывал, когда говорил, что тут никуда не упадёшь. Не было никакого падения. Вовка сразу оказался… около того дуба. Вот только реки там никакой не оказалось. Вместо реки Вовка увидел море. Он стоял на изогнутом дугой морском берегу около того самого дуба.

Да, это был именно тот дуб, но на выступающих из земли мощных корнях лежала тяжёлая цепь с огромными золотыми звеньями. Она два раза обвивала толстенный ствол дерева. Справа плескалось море, и был слышен шум прибоя, слева был лес.

По краю леса росли молоденькие ёлочки, а дальше над ними возвышались вековые ели и сосны. Там, между ёлок и сосен, росли и лиственные деревья. Они имели самые диковинные формы, какие не часто встретишь в обычном лесу.

И это всё. Поблизости кроме Дуба, цепи, леса слева и моря справа не было больше ничего… и никого, даже Гоблина.

— Чёрт! Где Блинов? — сам у себя вслух спросил Вовка и тут же услышал лилейный голосочек, донёсшийся из густой кроны дуба:

— Чёрт тут давно уж не появлялся — с тех пор как усатый ему рога укоротил. А мой суженый здесь, со мной. Спасибо тебе, Вова, что ты мне его привёл.

— Кто это говорит?! — удивлённо спросил Вовка.

— Кто, кто… я говорю, кто же ещё? — и листва зашевелилась. Только теперь он разглядел свисающий из листвы огромный рыбий хвост. Хвост медленно раскачивался из стороны в сторону. Среди густых листьев дуба Вовка сразу же увидел и того, точнее ту, которой принадлежал этот хвост.

Странно, но Вовка даже не испугался и не удивился. Он, как будто, уже ожидал чего-то подобного. Русалка мёртвой хваткой вцепилась в Гоблина. Вовка понял, что вырваться из этих «объятий» Гоблину вряд ли удастся. Да он и не пытался вырываться, так как всё ещё не понимал, что с ним произошло, и куда он попал. Гоблин просто сидел на ветке, удерживаемый железными объятиями русалки.

— Спасибо, Вова, за то, что ты привёл мне моего суженого, — продолжила русалка. — Мне давно было предсказано, что ко мне прилетит мой принц из вашего Мира, и вот оно свершилось.

— Чаво-чаво свяршилось? — услышал Вовка скрипучий голос, у себя за спиной.