Спасатель. Серые волки

Глава II …Окромя другого лома

1

Его превосходительство ВасяКот заглушил мотор, и в наступившей тишине лодка по инерции заскользила по спокойной глади лесного озера. На оставшемся за кормой берегу виднелся обрамленный кронами вековых дубов готический теремок господина генерала, похожий, с какой стороны ни глянь, не на волчье логово и даже не на загородный дом влиятельного человека, каковым, несомненно, являлся Василий Андреевич Макаров, а на дачу скоробогатого выскочки – ларечника или хозяина шашлычной, в радиусе десяти километров от которой давно не осталось ни одной бродячей собаки.

Генерал родился и вырос в Москве, но его корни прятались гдето в скудной почве российского Нечерноземья, и это чувствовалось до сих пор. Многолетняя беспорочная служба в рядах вооруженных сил тоже сказывалась, и даже лодка, на борту которой все они сейчас находились, служила лишним напоминанием о характере и привычках этой разжиревшей на казенных харчах тыловой крысы. Лодка представляла собой обыкновенную дюралевую казанку, выкрашенную в милый сердцу военного человека защитный цвет и уже успевшую изрядно облупиться. Эта окраска прозрачно намекала на происхождение данного плавсредства, которое господин генерал явно не купил на свои кровные сбережения, а, что называется, достал – то есть, говоря простым русским языком, гдето слямзил.

– Слушай, – следуя течению собственных мыслей, обратился к генералу Владимир Николаевич Винников, – скажи честно: в этой твоей берлоге есть хотя бы один гвоздь, который ты купил за свои деньги?

Макаров, который в этот момент разбирал снасти, поднял на него изумленный и одновременно настороженный взгляд.

– Я что, больной? – ответил он вопросом на вопрос.

– Что ты к нему вяжешься? – нежась на солнышке, лениво одернул прокурора депутат Беглов. – Еще магазинные чеки потребуй или эти… товарнотранспортные накладные. Зачем спрашивать, когда сам все знаешь? Как маленький, честное слово! Почему трава зеленая, дерьмо коричневое, а рыба не тонет, хотя все время в воде… По кочану!

– Так его, крючкотвора, – поддакнул весьма довольный полученной поддержкой с фланга генерал. Поплевав на пустой крючок, он забросил удочку и принялся разматывать вторую. – На своей даче гвозди пересчитывай, нечего в чужие дела нос совать.

– Он из прокуратуры, – все так же лениво напомнил Беглов, – а для них все дела и все карманы – свои.

– Они еще жалуются! – возмущенно воззвал к равнодушным небесам Винников. – Если бы я вас все время не отмазывал, где б вы были, жалобщики?!

– Там же, где и ты, – ответил Беглов. – Ты ведь не для нас, а для себя старался. Так что, Вовчик, не надо становиться в позу – благодетель из тебя, как из дерьма пуля. Мнето лично к нарам не привыкать, я там, как дома. А вот тебе, если что, там вряд ли понравится.

– Да хватит вам уже, – взмолился генерал Макаров. Он уже забросил вторую удочку без наживки и теперь возился с третьей. – Опять сцепились, как дети малые! Глядеть на вас тошно! Скажите лучше, как там обстоят дела с нашим писакой и с этим, как его… ну, с исполнителем?

Винников молчал, обиженно и недовольно кривя маленький бабий рот, и Василий Андреевич обратил вопрошающий взор на Беглова.

– Писака покуда в бегах, – сообщил народный избранник, – а второй уже отбегался.

– Это все, что ты можешь сказать? – не удержался от ядовитой шпильки Винников.

– А что бы ты хотел услышать? Подробности? Хорошо, изволь, вот тебе подробности. Мне доложили, что была перестрелка и, перед тем как схлопотать пулю, этот парень – Хохол была его погремуха – успел завалить одного из наших пацанов. Пришлось помочь с похоронами, семье деньжат подкинуть – ну, все чин по чину, как меж людей заведено…

– А журналист? – не унимался въедливый заместитель генерального прокурора.

– Пока глухо. Похоже, его вообще нет в Москве – в бега подался бумагомарака. Но малявы уже разосланы во все концы необъятной родины, так что долго бегать ему не придется. Братва – не менты, от нее не побегаешь.

Генерал со свистом взмахнул гибким удилищем, и еще один пустой крючок, булькнув, погрузился в воду, на потеху и удивление озерной фауне: что за идиоты сидят в этой казанке, на что, собственно, рассчитывают?

– Слушайте, мужики, – задумчиво пожевав губами, сказал его превосходительство, – а может, зря мы икруто мечем? Может, Француз ему ничего про нас не сказал? Глядите, сколько времени прошло, а в Интернете тихо, в газетах тихо, по телевизору о наших делах ни гугу, да и родная прокуратура, как я погляжу, ни сном ни духом… А?

– Оптимист, – жуя спичку, пробормотал Беглов.

– Оптимист – это ты, – сказал ему Винников, – а он – просто мечтатель. Тихо ему… Это затишье перед бурей, дружок!

– Откуда такая уверенность? – спросил Илья Григорьевич. – А вдруг наш Котяра прав?