Спасатель. Рассказы английских писателей о молодежи

— Когда она утром идет на работу, — рассказывал Том, — ну просто загляденье. У нее сшитый на заказ темно-синий костюм.

— Какой? — переспросил я. Я прекрасно все слышал, но мне хотелось, чтобы он повторил.

— Сшитый на заказ темно-синий костюм. И белая блузка с серебряной брошкой. А в дождь Мэри надевает плащ, — рассказывал Том, — он в талию и с поясом. Но если ты думаешь, что Мэри щеголиха, — выбрось из головы. Тут не в этом дело. Просто она знает, как быть красивой.

С тех пор, приходя поутру на работу, я хотел одного: дождаться вечера, чтобы послушать Томовы рассказы о Мэри. Обыкновенно он рассказывал о сестре полчаса, а в иные вечера, случалось, и дольше, но иногда он и вовсе о ней не упоминал. Если Харви пел свои похабные песни, Том никогда не заговаривал про Мэри. И если к нам подходил кто-нибудь из ребят, Том моментально обрывал рассказ. А я уже только и думал что о Мэри.

В выходные я с нетерпением дожидался понедельника, чтобы услышать, как Мэри провела время. Изредка Том разрешал мне самому о ней спрашивать, но я знал, что не должен особенно зарываться.

— Какие у нее волосы? Никогда не замечал. Но после мытья они так и блестят. Иногда она разрешает мне их вытирать, а сколько раз я их ей расчесывал! Они мягкие-мягкие, ну, вроде как шелковые.

Немного поговорив, мы бежали к машинам. И мне даже нравились такие перерывы — получалось, что я вроде не только слушаю. Потому что, отлучаясь на минуту к машине, я думал о Мэри. В один из вечеров Том меня огорошил:

— Вчера, — говорит, — я рассказывал о тебе нашей Мэри. И она меня расспрашивала, как ты выглядишь, да что за человек, и всякое такое. Ну, я ей и выложил все как есть. И знаешь, что она мне сказала?

Мне чуть плохо не сделалось, когда я услышал, что Том толковал обо мне с Мэри.

— Так что же она сказала? — только и смог я спросить.

— Она сказала: «Ты замолвишь за меня словечко перед Биллом?»

Я ушам своим не поверил. Ведь ни разу в жизни — ни разу! — ни одно мое желание не исполнилось, а тут я ни о чем и мечтать-то не смел — и вдруг мне такой немыслимый подарок, и я даже никого ни о чем не просил. Мне хотелось как-нибудь отблагодарить Тома. А уж счастливее меня никого на свете не было.

Но, сортируя пряжу, я глянул на свои руки. От каустика кожа была сухая и сморщенная. В гладкой поверхности сортировочного стола смутно отражалось мое лицо, и я вспомнил, какое оно прыщавое и бледное. Потом мне вспомнился мой выходной костюм, висевший в моей спальне за дверью, — брюки лоснятся, пиджак узковат, руки чуть не по локоть вылезают из рукавов. Я понял, что мне нечего и думать о Мэри. И не было человека несчастнее меня.

Однако вечером, когда я лег спать, все это показалось мне не таким уж страшным. На деньги, полученные за сверхурочную работу, я смогу заказать себе хороший костюм — из тех, что обходятся в два с половиной фунта. Мама поможет мне купить башмаки. А если смазывать руки оливковым маслом, они отойдут и будут выглядеть нормально.

На другое утро я сказал маме:

— Мам, мне ведь нужен новый костюм?

— Что ж, пожалуй, — ответила мама.

— Но мне не хочется покупать готовый, в рассрочку. Мне бы настоящий, который делают на заказ. Ты не подкинула бы мне немного деньжат?

— Ну что ж, — сказала мама, — фунт-полтора у меня найдется.

Я поцеловал ее.

— Ой, мам, большущее тебе спасибо, — говорю, — тогда я закажу его в субботу вечером.

Я взял сумку, в которой ношу свой завтрак, и перед уходом хорошенько разглядел себя в зеркале. В общем-то, не так уж плохо я и выглядел.

Вечером Том рассказывал мне о Мэри.

— В субботу, — начал он, — Мэри собиралась на танцы, а наших дома не было — только мы с ней вдвоем. Она пошла мыться, а я сидел в гостиной. И наверно, я незаметно задремал у камина. Потому что потом я вдруг открыл глаза, а она уже собралась и стоит передо мной. С прической, в своем черном шелковом платье, ну и все такое — сам понимаешь. И она меня спрашивает: «Как я выгляжу? Ничего?» — «Неплохо, — отвечаю. — Вот бы Билл тебя увидел». — «Да и мне, — говорит, — это было бы приятно». Знаешь, Билл, ты бы наверняка в нее влюбился. Я ее брат, а и то почти влюбился. Ну и она, конечно, немного надушилась, — знаешь, бывает, ты едешь в трамвае, и рядом с тобой сядет шикарная дама, и она надушена шикарными духами, — вот и от нашей Мэри так же пахнет.

На минутку мы разошлись, чтоб загрузить противни, а потом вернулись к сортировочным столам.