Спасатель

В первую очередь заботясь о лошадях, гридни проверяли подпруги или отваживали запаленных коней, хотя ни одного скакуна, к счастью, не загнали. Пользуясь передышкой, ратники торопливо отхлебывали из бурдюков воды, или что там у них налито. Не успевшие позавтракать, ведь утром всем было не до еды, доставали соты с золотистым медом или грызли вчерашний хлеб. Пара человек даже бросили, как бы невзначай, крошки к подножию священного дуба, благодаря богов за спасение в сече и прося благословения на новые подвиги. Все-таки к дубам даже в девятнадцатом веке ходили за помощью, а местных вятичей только сто лет с небольшим, как крестили. Но не у всех хватало сил и желания даже поесть. Например, высокий воин с иссеченными наплечниками и помятым шлемом, сняв с трофейной лошади десятника притороченный войлок, бросил его на снег и улегся, приходя в себя от ушибов и усталости. Наскоро перекусив, дружинники, косясь на Нюшу, деликатно отвернувшуюся, потянулись к дальнему краю поляны.

Подождав, пока все ратники переделали срочные дела и привели себя в порядок, я попросил Плещея собрать их вместе и начал совещание.

* * *

– Скажите мне, други, есть у вашего княжича где-нибудь родичи? Нет, я понимаю, что в Черниговщине все удельные князья Ольговичи[13]. Но вот близкие имеются?

– А то ж, – с гордостью откликнулся Василий. – Почитай половина черниговских князей с ним в близком родстве или в свойстве. И трубчевские, и дебрянские, и сновские, а еще козельский.

– Вот только козельского нам не надо. – Я даже вздрогнул от такого предложения. Захватив Козельск, прозванный монголами Могу-Болгусун[14], степняки уничтожили всех его жителей до единого. Так что советовать спасаться в обреченном городе – не совсем разумная мысль. Однако десятник послезнанием не обладал, и мой категоричный отказ его несколько удивил.

– А что так, – недоуменно округлил глаза Плещей, переводя взгляд с меня на княжича. – Василий Титович еще малый и на наши владения не позарится. Он добрый сосед. Да и город его рядом совсем.

– Что малый, то верно, ему, кажись, только двенадцать исполнилось, а вот правит-то за него наместник. – О том, какая судьба ожидает в скором времени Козельск, пока говорить не хотелось, поэтому пришлось на ходу придумывать объяснение.

– Это верно, – подтвердил мои слова рязанец, – всеми делами там заправляет Борис Олферич. И как он повернет, нам неведомо.

Десятник спорить больше не стал и лишь пожал своими широченными плечами.

– Ну а самые близкая родня, – продолжал он перечень, – это вщижские дядья Ростислава. К ним ехать надо.

Не знаю, не знаю. Вщиж монголы взяли наскоком, застав жителей врасплох. Если щижцев предупредить, то мощные укрепления города, а там один только ров девятисаженной ширины, отпугнут грабителей. Степняков там была-то, наверно, неполная тысяча. Конечно, произойдет изменение в истории, но если подумать, то минимальное. Все равно через год татары вернутся и наверстают упущенное, а Ярик к тому времени уже займет свою отчину, которую следующие полтора десятилетия никто зорить не будет. Вроде план получается складный, но все же меня продолжали терзать сомнения.

– А вщижцам можно доверять? – продолжал я вытягивать сведения. – Под предлогом малолетства город у внучатого племянника не отнимут?

Василий не стал отвечать с ходу и задумчиво потер лоб кольчужной перчаткой.

– Оно, конечно, Городец – это вотчина, но дядья сами без городов сидят, а княжеству присмотр нужен, – неохотно признал он мою правоту. Да уж, пока здесь ничего не было, кроме отдельных поселков, сюда силой никого не затащили бы править. А теперь, с развитой инфраструктурой и налаженным управлением, местность стала лакомым куском.

Дружинники растерянно переглянулись, не радуясь перспективе смены власти. Менять князя им решительно не хотелось, и это понятно. Для маленького княжича они свои, родные. Почитай, с пеленок его воспитывали, как сына полка. Ярик вырастет и во всем их слушаться станет, может, даже землями наградит и боярами сделает. А для нового владыки они чужаки, да еще их могут перевести в дальний гарнизон. Но ведь у всех здесь поблизости родственники живут – родители, дети или невеста, если, конечно, они успели спрятаться от нашествия в глухих дебрях.

Сбившись в кружок, гридни начали спорить о путях выхода из кризиса. Егорка тоже активно участвовал в маленьком вече, видимо, считая, что первое боевое задание сделало его равноправным взрослым дружинником. Лишь двое дозорных, впрочем, самых молодых из отряда, не могли покинуть пост для участия в референдуме, да мы с Фролом стояли в сторонке. Понимая, как рязанец мучается неведением о судьбе своей земли, я вкратце пересказал ему о подвигах Евпатия Коловрата и о событиях минувшей зимы, не делясь источником информации. Капеца слушал, окаменев лицом, не проронив ни слова и даже не задаваясь вопросом, откуда мне все это известно.