Спасатель

Елена подвинула к себе остывающую кружку с чаем, как снаружи неожиданно прозвучал громкий и отрывистый хлопок. Рука женщины дрогнула, и она едва не пролила чай.

Что это?! Кто-то решил взорвать посреди ночи петарду?

Следом за странным звуком тут же «проснулась» сигнализация на чьей-то машине. Чувствуя неосознанную тревогу, Терентьева поднялась со стула и, распахнув окно, выглянула наружу.

От увиденного Елене стало дурно, в какой-то миг ей даже почудилось, что она спит и все происходящее не что иное, как ужасный сон. Их (вернее, уже ее) светло-зеленая «Мазда-5» полыхала, будто смоляной факел, клубы черного дыма поднимались до второго этажа. В окнах начал вспыхивать свет, едва продравшие глаза жильцы с любопытством таращились на громадный костер.

«О боже…»

На негнущихся ногах Елена поплелась к двери, затем, опомнившись, вернулась за телефоном. Сделав два звонка – в полицию и пожарную часть, она поспешила вниз.

Когда она вышла из подъезда, возле горящей машины уже собралась небольшая толпа. Остро пахло бензином и гарью. Один пожилой мужчина, достав из багажника подержанной «восьмерки» огнетушитель, тщетно пытался сбить бушующее пламя. Кто-то снимал полыхающую иномарку на телефон, некоторые давали «дельные» советы по тушению, а какой-то молодой парень прыгнул в стоящую рядом «Тойоту», отъехав на безопасное расстояние. Жар от гигантского «факела» был настолько сильным, что к «Мазде» невозможно было даже приблизиться.

– Отойдите! – крикнул кто-то. – Может взорваться бензобак!

Однако толпа зевак никак не отреагировала на это предостережение, продолжая глазеть.

– Елена, что случилось? – раздался знакомый голос, и она повернулась. Это был Чернышов, тот самый сосед, чей сын видел убийцу Сергея.

– Я… – Терентьева запнулась. – Не знаю.

Она снова обратила затуманенный взор на пылающий автомобиль. Глядя на ее побледневшее лицо, мужчина больше не заговаривал с ней.

Вскоре приехали пожарные, за ними наряд полиции. К тому времени тушить особенно уже было нечего – от практически новой иномарки остался лишь почерневший от копоти кузов, от которого вверх поднимались струйки дыма.

С трудом скрывая зевоту, полицейский записал показания Елены и уехал, пообещав позвонить утром. Закрыв за ним дверь, Елена выглянула в окно. Зрелище было ужасным – залитая пеной, все еще дымящаяся, их почернелая «Мазда» напоминала остов какого-то самодельного тарантаса из апокалипсического фильма. Мысли путались, наслаиваясь друг на друга, но все вопросы, пчелиным роем кружившиеся в голове, оставались без ответа. Кто сжег машину? Люди Чадова? Или это происки того самого Бергмана, что уговаривал ее продать фирму?

Тренькнул телефон, извещая о полученном сообщении.

Словно сомнамбула, Елена шагнула к столу и взяла его в руки. Номер, с которого пришло письмо, был незнаком. Когда женщина прочитала послание, у нее потемнело в глазах.

«Решай быстрее, иначе в следующий раз вместо машины может пострадать кое-кто другой».

Ниже текста была размещена фотография, на которой были изображены ее дети. Кто-то незаметно сфотографировал их, пока они играли на детской площадке, качаясь на качелях. Силы оставили Елену, и она опустилась на стул. Еще никогда в жизни ей не было так страшно.

В больничных стенах

Медсестра вошла в палату, и ее брови тотчас взметнулись вверх – Павлов стоял у окна, как ни в чем не бывало разминая кисти рук. На голове адвоката белела повязка.

– Артемий Андреевич, вам нельзя вставать, – преодолевая смущение, сказала медсестра. – Врач сказал…

– Доброе утро, – ответил Артем, улыбнувшись. Он с явной неохотой сел на койку, озабоченно взглянув на висевшие часы на стене:

– Конечно, раз так говорит врач… Можно пару вопросов?

– Конечно.

– Где мой телефон?

– Я сейчас принесу его, – пообещала медсестра. – Он в ординаторской, вместе с вашими остальными вещами.

– Чудесно. И второе – когда меня выпишут?

На симпатичном лице девушки отразилось неподдельное изумление.

– Насколько я знаю, о выписке говорить рано, – нерешительно произнесла она. – Еще нужно сделать электроэнцефалограмму… Когда вас забирала «Скорая», вы были без сознания и… в общем, об этом лучше поговорить с врачом.

– Замечательно. Если можно, я бы хотел поговорить с ним как можно скорее.

Медсестра положила на тумбочку пластиковую таблетницу, в которой пестрели разноцветные кругляшки.

– Вот эти таблетки будете принимать после еды, – начала перечислять она. – Эти – только утром, а эти – после ужина… Запомнили?

– Да, спасибо, – отозвался Павлов, и она почувствовала в голосе адвоката нетерпение.

Когда медсестра ушла, он скользнул равнодушным взглядом по таблеткам и забарабанил пальцами по гладкой поверхности тумбочки. Учитывая, что в больницах Артем был чрезвычайно редким гостем, нахождение в белых стенах, пропитанных лекарственными запахами, действовало на него угнетающе, вызывая состояние полной беспомощности, в то время когда он привык всегда и всецело полагаться на собственные силы.