Спасатель 2

- Злая у вас нянька, - пожаловался я своим воспитанникам.

- Зато красивая, - парировал Ярик.

- Эх, чтоб ты понимал, - пробурчал я, и перевел разговор на нейтральную тему. - Алсу, как тебе наша земля?

- Травы сочные, лошади сытые, а охота хорошая. Летом тут прекрасно, - довольно цокнула языком юная царевна.

- А у нас и зимой здорово, - с гордостью заметил царевин муж. - Помнишь, наш Городец стоит на высоком холме? Когда он покроется снегом, его еще полью водой, чтобы склон заледенел.

- А зачем? - Округлила глаза удивленная девочка.

- Чтобы кататься. Боярчата на маленьких санях, а весняки на простых деревянных буках или еловых лапах. И вот разгоняешься с горки, мчишься быстрее ветра, а потом вылетаешь на речной лед. А там, если умело править санками, то можно уехать очень далеко, аж за верс… хм, за сотню шагов точно.

- Хочу, хочу ледяную горку! - захлопала в ладоши молодая княгиня, представив себе воочию новый экстремальный вид спорта, однако тут же приуныла. - Но зима еще не скоро.

- Построим вам летнюю горку, - пообещал я. - Как в одном императорском дворце, и даже лучше.

Продвигались мы к Нижнему Новгороду медленно. Следовало осмотреть местность, занести на карту тропы и броды, отметить места для почтовых ям и холмы для светового телеграфа. А еще за нами шел большой обоз. Хотя Муром город маленький, едва насчитывающий пару тысяч жителей, но в нем нашлось несколько десятков ремесленников, согласившихся на переезд. Все-таки Нижний стоял на очень перспективном месте, и сулил стать центром региональной торговли. Правда, крупные города Волжской Булгарии недавно разрушили татары, но они со временем возродятся, а торговля с востоком по Волге возможна уже сейчас. Еще ехало порядка сотни крестьянских семейств, которым предстояло кормить новый город. Для них мы закупили коров, пахотных лошадок и коз, и теперь наше войско напоминало большой табор.

Монголов, конечно, медлительность передвижения раздражала чрезвычайно. Они принципиально не ездили шагом, и всегда пускали своих лошадей, даже вьючных, мелкой рысью. К счастью для татар, Ярик обычно не плелся вместе с обозом, а мчался зигзагом, заезжая во все села и навещая все интересные места. Барынова сотня обычно ехала за ханским зятем и держалась кучно. Но все равно, несмотря на предосторожности, монголы уже недосчитывались нескольких человек, подстреленных местными жителями.

Ярик, узнавая об очередном убийстве, недовольно хмурил свои бровки, без возражений выплачивал сотнику виру, однако розыск виновных не учинял и старейшинам селений выговоров не делал. Он хорошо помнил и гибель отца, и страшную осаду Козельска, и потому ни малейших симпатий к своим вынужденным союзникам не питал. К слову, наши крещеные половцы такой вражды не испытывали. Они демонстративно держали крестики поверх одежды, и крестились при всяком случае, так что селяне встречали их без особой опаски.

По вечерам наша экспедиция останавливалась на ночевку пораньше, чтобы засветло приготовить еду и установить палатки. Правда, многие воины, демонстрируя презрение к изнеженности, предпочитали спать под открытым небом, а монголы и вовсе не везли с собой шатров. Они могли даже в холодную погоду ночевать на куске войлока, укрывшись большим халатом или шубой, а летом вообще никакого неудобства не испытывали.

К Сбысе я больше старался не подходить, впрочем, как и она ко мне. Дел у меня и так хватало. Я просматривал данные переписи каждого села, решая, стоит ли крестьянам увеличить налоги, или же, наоборот, оказать помощь; чертил карты; прикидывал с воеводами лучшие места для закладки крепостей и возведения мостов. Почтовые станции мы создавали сразу, благо трофейных лошадей имели достаточно. Главный вопрос при организации почтовой службы - делать ямы постоянными, или же кочующими, как монгольские уртоны, тоже решался легко. От Козельска до самого Нижнего пустынь сроду не имелось, места были плодородными, и потому почтовым служащим не составит труда наготовить сена для казенных лошадей.

Расстояние между станциями составляло обычно двадцать пять или тридцать километров. Это позволяло путешественникам без труда преодолевать за день полсотни верст, а летом, в хорошую погоду и по ровной местности даже все сто. Гонцы же со срочными пакетами, помеченными тремя крестами, в идеальных условиях могли преодолеть галопом даже двести километров за сутки.