Спартак. Гладиатор

— Пришел за бойцами? — высказал предположение Гетас.

— Нет, — отозвался Спартак. — Это всего лишь мальчишка. Ему никак не больше восемнадцати.

— Глянь, как держится. Наверняка из богатеньких.

— У него одежда мокрая, — заметил Спартак. — Странно.

Молодого человека повели наверх, к покоям Батиата. Гладиаторы тут же принялись строить догадки, зачем он явился.

— А ну за работу! — крикнул Амарант. — Пошевеливайтесь, дерьмо ленивое! Вы тут не будете торчать весь день!

— Внимание! — Голос Фортиса рассек воздух, словно удар плети.

Спартак поднял голову и увидел капуанца. Тот стоял на балконе, а рядом с ним — юноша, которого незадолго перед этим провели наверх. У юнца было бледное, землистое лицо, испятнанное оспинами.

— Этого молодого господина зовут Карбон, — объявил Фортис. — Он желает, чтобы его приняли в лудус автократом.

— Да он же только-только от материнской титьки оторвался! — заорал кто-то из бойцов.

— Этот придурок слишком тощий! — крикнул другой. — Он же пополам переломится, если врезать ему как следует!

По двору прокатилась волна веселья, и Карбон вспыхнул от гнева.

— Почему он здесь? — спросил Крикс. — Трахнул отцовскую любовницу, что ли?

Заинтересованные шепотки сменились дружным смехом. Хоть и не часто, но все же свободные граждане становились гладиаторами по платному контракту. Некоторые ради острых ощущений, вкуса опасности, который не могли нигде испытать. Однако же большинство приводила в лудус тяжелая жизненная ситуация. Иногда причина была в каком-то нарушении закона, но чаще всего сюда приходили из-за невыплаченных игровых долгов.

Стоящий на балконе Фортис ухмыльнулся:

— Вроде нет. Ну, так он говорит. Я не стал расспрашивать подробнее.

— Ну а чего тогда? — не унимался Крикс. — Просадил все деньги на гонках колесниц?

Терпение Карбона лопнуло.

— Не твое собачье дело!

— Что, больная тема? — парировал Крикс, сверкнув глазами.

— Заткнись! — крикнул в ответ Карбон.

— А ну подойди и скажи это еще раз! — взвился Крикс. Поскольку Карбон попросил пустить его в лудус, огромная разница в их статусе мало что значила, и Крикс это знал.

Карбон мысленно выругался. «Ну почему я не могу держать язык за зубами? Я только что разозлил мужика, здоровенного, как Геркулес. Даже если я каким-то чудом одержу победу, он захочет меня убить».

— Прежде чем дать согласие, Батиат пожелал увидеть, как Карбон владеет оружием, — громко произнес Фортис. — Мне нужен доброволец на один-два раунда с ним. — Его слова встретил какой-то почти животный вопль, и капуанец ухмыльнулся. — На деревянных мечах. Я знаю, что вы собой представляете, и не хочу, чтобы свой первый месяц здесь Карбон провел в лазарете. Ну, кто хочет?

По крайней мере половина присутствующих шагнула вперед, подняв руку. Спартак посмотрел на них с легким весельем. Избить благородного — тем более измотанного мальчишку в сырой одежде — у него не было ни малейшего желания. Однако большинству прочих гладиаторов эта идея казалась вполне привлекательной, пусть даже бой и предстояло вести на тупом тренировочном оружии.

Фортис молча смотрел вниз, изучая бойцов. Крикс был занят — он шипел каждому стоящему поблизости галлу:

— Отойди! Опусти руку! Это мой бой!

Кое-кто хоть и смотрел на него сердито, но повиновался. Однако многие проигнорировали Крикса.

— Похоже, некоторые сильнее прочих хотят сразиться с тобой. — Фортис сардонически глянул на Карбона.

— Отлично! — огрызнулся Карбон. — Мне без разницы!

И ему правда было все равно. Он выбросил все мысли, кроме одной: пройти вступительное испытание.

— В таком случае, — произнес Фортис медовым голосом, — ты не будешь возражать, если… — Его взгляд упал на Крикса, потом скользнул дальше. Капуанец кивнул на Спартака. — Честь приветствовать тебя в лудусе будет оказана новичку, еще не испытанному на арене?

Юноша посмотрел на фракийца. Этот человек был крепко сбит и, похоже, вполне умел за себя постоять. У Карбона все внутри сжалось.

— Давайте покончим с этим, — буркнул юноша, пытаясь говорить уверенно.

Спартак даже с двадцати шагов чувствовал гнев Крикса. Его захлестнула ярость. Фортис сделал это нарочно, не для того, чтобы Карбон потерпел поражение, а для того, чтобы настроить галла против него, Спартака, — как будто тот и без того не обозлился на него после вчерашнего вечера. Он сжал зубы. Сейчас с этим ничего не поделаешь.

— Куда мне идти?

— Следуй за мной, — приказал Амарант.

Он направился к обнесенной веревками площадке в центре двора. Бойцы уже столпились вокруг нее в несколько рядов. Спартак и его товарищи присоединились к ним. То же сделал и скиф. Они протолкались через толпу к веревкам, натянутым на уровне пояса и обозначающим границы площадки.

— Заходи, — сказал Амарант, приподнимая веревку.

Войдя на площадку, Спартак ощутил дрожь предвкушения, как перед любым боем.

— Кто поставит на Карбона? — крикнул кто-то из гладиаторов. — Парень на вид никакой, но он бы сюда не пришел, не будь так уверен в себе.

Оглядевшись, Спартак узнал Рестиона — свидетеля убийства галла. «Так он еще и ставки принимает!»

— Какая ставка? — спросил какой-то германец.

— Двадцать к одному.