Созидающий башню

Думал Семён недолго, в конце концов, заключения в карцере он больше не опасался, опыт показал, что справиться с сознанием Медины было ему вполне по силам. В результате размышлений бессмертный передал подселенцу управление своим телом, здраво рассудив, что умереть он всегда успеет, а узнать что-то полезное будет не лишним. Нужно сказать, что оказанное доверие Медина оправдал полностью, на совещании он специально называл своих приближённых по именам и даже как бы невзначай обозначал область их ответственности, чтобы Семён мог в дальнейшем ориентироваться в обстановке. Похоже, безопасность бессмертного стала теперь для подселенца более высоким приоритетом, чем даже возвращение управления Орденом.

Их расставание на этот раз не несло на себе печать панического бегства, Семён даже сподобился поблагодарить своего подселенца за помощь. Он, конечно, понимал, что полученных сведений не хватит, чтобы корчить из себя Магистра долгое время, но надеялся, что дотянет до возвращения Медины, который пообещал вывести его из Гвенды в обмен на сеанс слияния сознаний. Однако без ответа на сакраментальный вопрос о причинах бездействия установок подчинения ни о каком слиянии не могло быть и речи, для Семёна этот вопрос был принципиальным, ведь именно от ответа на него зависела его дальнейшая жизнь.

Реплика искателя

Как вы думаете, насколько сложно было превратить эфирных существ в людей? Я вот думаю, что это была совсем не тривиальная задачка, ведь на момент создания материального мира наши тела УЖЕ являлись законченным продуктом, и полная их переделка, наверное, была невозможна. Это же всё равно, как создать новых существ. Похоже, у нашего божественного вандала для подобного трюка не хватило квалификации, иначе ему бы не было нужды корёжить чужое творение. Всё, на что у него достало фантазии – это дополнительная фича, которая добавляла к исходному процессу формирования тела эфирного существа ещё одну стадию, а именно стадию создание скафандра.

Не исключено, что столь варварское вмешательство вызвало у наших привыкших к свободе предшественников инстинктивное сопротивление, вот и пришлось нашему божественному вандалу придумать этот трюк с концептом тела. Ведь тот, кто верит, что скафандр является его составной частью, не станет пытаться от него избавиться. Кто же согласится добровольно отрезать себе, например, руку? Да что там руку, даже палец? И неважно, если этот палец кривой и с обкусанными ногтями, он всё равно мне дорог, потому что МОЙ. Да, хреново, что приходится носиться со скафандром, как списанной торбой, но это МОЙ скафандр. Понимаете всё коварство манипуляции?