Созидающий башню

Предстать перед благородной публикой щербатым Лукас никак не мог, так что пришлось отказаться от вожделенного приза, сославшись на выдуманную хворь. Разумеется, дело было вовсе не в его стеснительности, выбитый зуб никак не мог считаться в Алате чем-то постыдным, но на концерте должна была присутствовать Кристина, и уж она-то точно знала, при каких обстоятельствах Лукас утратил свою обаятельную улыбку. Увы, в той же драке её разлюбезный братишка получил дубинкой по рёбрам, от чего до сих пор кривился и кашлял. Поэтому Лукас не сомневался, что ведьма в качестве возмездия за травму Алика не преминет отмочить какой-нибудь колдовской трюк, вроде всем известного исчезновения платья посреди улицы, в общем, публичный позор зачинщику той злополучной драки был практически гарантирован.

Нет, Лукас никак не мог рисковать оказаться посмешищем, ведь среди зрителей будет находиться одна миловидная особа, за которой он недавно начал ухаживать, и которая, в отличие от ведьмы Кристины, проявляла к своему воздыхателю откровенный интерес. Выступление со сцены Большого Зонтика по задумке Лукаса должно было стать триггером перевода конфетно-букетного этапа обольщения, так сказать, в партер. Иначе говоря, после концерта наш ловелас надеялся на награду в виде полноценного секса. Провал всех его стратегических манёвров вызвал в душе парня такое неконтролируемое бешенство, что в ночь перед концертом он так и не смог сомкнуть глаз, мечтая только об одном – как отомстит виновнику облома.

Алик даже не подозревал, какую роковую роль он сыграл в судьбе своего заклятого врага, он отнёсся к очередной потасовке с Лукасом и его двумя приятелями как к проходному событию, которых было уже немало. Эта непримиримая вражда зародилась год назад, когда трое двадцатилетних оболтусов, обломавшихся с ухаживаниями за его сестрой, объединились в кодлу и на почве уязвлённого самолюбия принялись поливать грязью отвергнувшую их притязания девушку. Кристе, на самом деле эти их жалкие мстительные потуги были совершенно безразличны, тем более, что троица подонков не осмеливалась предъявлять свои претензии ей в глаза, опасались заслуженного наказания. Связываться с начинающим Творцом было себе дороже, можно было так огрести, что потом всю жизнь отмываться будешь. Прецеденты имелись. Поэтому весь свой яд парни выплёскивала на младшего брата Кристины.

Как ни старался Алик держать себя в руках, но его взрывной темперамент всё равно брал своё, и он бросался с кулаками на обидчиков сестры. Несмотря на свою спортивную форму и бойцовские навыки, огребал Алик не по-детски, поскольку силы были уж больно не равны, но и его обидчикам прилетало по первое число. Однако до поножовщины дело не доходило, парни всё-таки отдавали себе отчёт, где проходит грань между потасовкой и преступлением. Тем удивительней было Алику наблюдать, как Лукас вытащил нож и попёр на него словно бешеный бык. Случилось это около озера, куда парень отправился искупаться перед концертом. Вокруг было пустынно, даже обычного Лукасового эскорта нигде не было видно. Действо сильно смахивало на поединок с той только разницей, что один из поединщиков был безоружен.

– Стой, Лу,– попытался образумить разъярённого противника Алик,– даже если ты меня убьёшь, тебя самого поставят за это к стенке.

– Это если найдут твой труп,– сквозь зубы прошипел Лукас и бросился на беззащитного паренька.

К несчастью для нападавшего, эта видимая беззащитность оказалась фикцией. Алик провёл немало часов, оттачивая с отцом навыки защиты и нападения с холодным оружием, и при возникновении угрозы для его жизни наработанные рефлексы включились практически на автомате. Парень отпрыгнул в сторону, подхватил с песка сорочку, которую уже успел скинуть перед появлением Лукаса, и, намотав ткань на левую руку в виде культи, встал в защитную стойку. Наверное, не будь разум Лукаса затуманен злобой, выверенные движения Алика навели бы его на мысль о явной недооценке противника, но только не в этот раз. Он так долго представлял в своих влажных мечтах, как этим вечером завалит податливое девичье тело в мягкую луговую траву, что крушение своих планов воспринял примерно как конец света.

Левой рукой Алик довольно легко отбил летящее ему в горло лезвие, а правой нанёс противнику удар в кадык. Лукас захрипел и начал заваливаться вперёд. Наверное, на этом стоило бы прекратить поединок, но Алик таки довёл отработанный приём до конца, ударив своего противника с разворота ногой в живот. Поверженный Лукас рухнул как подкошенный, даже не издав ни звука, и застыл бесформенной кучей на песке пляжа. Такого эффектного финала Алик, конечно, не предвидел, а потому принял падение соперника за притворство или тактический манёвр.