Сожгите всех

— Но вы приехали, чтобы провести ночь с ним?

— Он был болен, и я беспокоилась об отце моего сына. Кстати, я спала в отдельной комнате.

— Вы совсем не ладили?

— Мы сохраняли дружеские чувства по отношению друг к другу.

— У вас не было оснований ненавидеть его?

Клер подскочила.

— Абсолютно никаких!

Она поняла, куда он клонит. Якобы она бросила мужа умышленно, когда пожар еще не начался.

— Как бы я увидела горящую корову, если б поступила таким образом? — сухо спросила Клер.

Следователь дернулся. Он явно был в затруднении.

— Хорошо, — произнес он. — Расследование будет продолжаться. Я должен еще заслушать других свидетелей, первых спасателей... Но, возможно, вы мне еще понадобитесь, оставьте свой точный адрес.

— До конца каникул я буду у матери, — сказала Клер.

Выйдя из суда, она вся дрожала и вынуждена была зайти в бар выпить кофе. Никто не желал, чтобы она настаивала на своей версии событий. Эта история с дождем из бензина их раздражала, хуже того, приводила в бешенство.

Склонившись над чашкой, Клер вспоминала, что, к сожалению, не уточнила некоторые детали. Насчет похитителя цистерны, например, насчет небрежности шофера, который позволил, чтобы у него украли документы. И многое другое. Ей надо было все записать и высказаться, даже если б старый следователь ответил, что это не имеет отношения к делу.

Клер решила съездить в Гийоз, несмотря на туман и на то, что близилась ночь. Дорожное ведомство убрало надписи, и она подумала, что остатки цистерны уже не преграждают путь.

Однако у въезда в поселок по-прежнему стояла машина жандармерии и другие автомобили. Клер узнала машину Пишю. Должно быть, родственники погибших в пожаре приехали сюда после похорон.

При свете догорающего дня Клер пробралась туда, где была мастерская Пьера. Она искала кран.

К ее удивлению, он оказался цел. Медь не расплавилась, и Клер даже смогла его открутить. Потекла вода. Клер стала лихорадочно рыться в мусоре, но нашла лишь старый бидон из-под масла. Воду в качестве образца в него нельзя было набрать. Клер вернулась к машине, взяла фляжку из пластика и наполнила ее водой.

Когда она вышла из развалин дома, на улице стояли Пишю и какие-то люди, и Клер инстинктивно спрятала фляжку в карман.

— Вы были у следователя? — спросил Пишю. Клер кивнула всем в знак приветствия, и они с некоторой сдержанностью ответили ей. Клер подумала, что бухгалтер рассказал им о ее «нелепых» утверждениях. Ей хотелось спросить, не были ли их родные больны. Но, видя их недружелюбные лица, она не решилась.

— Полиция без устали допрашивает шофера, — сообщил ей бухгалтер. — Пока он упорно утверждает, что не знает, где и когда у него украли документы.

— Может быть, так и есть, — предположила Клер.

— Как же! — со злостью воскликнула дочь Гийоме. — Он наверняка в сговоре с этими убийцами.

Глава VIII

Женис Монтелье лишь из газеты узнал о том, что шофера автоцистерны допрашивает полиция по официальному требованию следователя из Бурга. Двадцатишестилетний шофер Леон Карню вот уже три года работал в Лионской компании энергопродуктов. Он жил с женой и ребенком в загородном домике, купленном в кредит.

Поскольку было 23 декабря, работа шла не слишком напряженная. В 16 часов был даже предусмотрен аперитив. Об этом сообщила Женису Мирей, секретарша. Юридический отдел подготовил для него всего одно дело в самом Лионе; несложная работа.

На всякий случай Женис обратился к электронной картотеке, но на Леона Карню никаких данных не было. У Жениса была смутная надежда, что шофер уже имел дело с В.Р.Н. по поводу неуплаченных взносов.

Затем Женис сдал в бухгалтерию полученные накануне деньги, в том числе три из четырех купюр по пятьсот франков, которые ему отдал Барон, бармен из «Хоккея».

— Подожди минутку, — сказал кассир, — я проверю по списку.... Ходят подозрительные купюры, а номера этих я, кажется, уже для себя отмечал.

Женис знал о существовании списков, в которых значились украденные или выплаченные в качестве выкупа при киднаппингах деньги. Он принял равнодушный вид, но его сердце забилось сильнее. Не ждет ли его интересный сюрприз? Но кассир с сожалением покачал головой:

— Нет, я ошибся... Это чистые деньги.

— Однако обычно твоя память тебя не подводит, — заметил глубоко разочарованный Женис Монтелье.

— Точно... Но и я не без греха.

— Я могу записать эти номера?

Он внес их в свой блокнот и покинул здание В.р.Н. Чтобы повидать своего единственного на этот раз клиента, Женис отправился в Круа-Рус. Он попал в скромную квартирку, где в этот день, судя по всему, занимались только украшением елки. Супруги — обоим было лет по тридцать — пришли в отчаяние. Но он проявил снисходительность, чего с ним обычно не случалось.

— Все же за вами три взноса. Они не так уж велики, каждый на сумму в 280 франков, но с издержками все это составит тысячу сто франков... Вы платите за плиту, не так ли? Обидно будет, если ее заберут накануне Нового года.

Женщина, довольно миленькая, посмотрела на мужа взглядом, выражающим полное отчаяние.