Сожги меня, Амоделий

Дверь моей комнаты приоткрылась, то ли от сквозняка, то ли по иным причинам, кои не суждено узнать. Я привстала, всё ещё обнимая дневник, и направилась к двери.

— Боже, — слышалось на первом этаже.

Я медленно спустилась по лестнице, наблюдая ужасную картину, которая заставила весь мой мир перевернутся с ног на голову.

— Лина… — тётя Кассандра, вытирая слёзы, стояла на табуретке, которую она чёрт пойми, откуда смогла достать. Шея её натуго связана петлёй.

Глава 23

Я чувствую себя хамелеоном, которого положили на поверхность, цвет которой он не в состоянии воспроизвести.

Джон Уиндем

Я ошарашено всматривалась в каждую деталь, которая окружала тётю. Недопитый кофе, разлитый по каким-то причинам на документацию. Разбросанная одежда по всей кухне, где и стояла родственница, ожидая смертного приговора. Её некогда улыбчивое лицо, покрылось ужасными морщинами, капилляры в глазах потрескались от нервного напряжения.

— Лина… Я… — она вымучено поглядывала на петлю и табуретку, кидая в мою сторону умоляющие взгляды, — не хочу умирать.

Меня знатно потряхивало: руки плотно сжались вокруг дневника, но он постепенно сползал из-за тряски, холодный пот ручейками стекал, собираясь на подбородке и неприятно щекотал.

— Как мне помочь? — я хотела подойти к тёте, но врезалась в невидимую стену. Будто вокруг кухни образовалось стекло, которое не выпускало и не пропускало внутрь.

— Лина… — она с ужасом смотрела на меня. Мой взгляд снова опустился на табуретку, которая сама по себе покачивалась.

— Тётя Кассандра! Слазь оттуда, быстрее! — крикнула я, но она отрицательно покачала головой, я кинула вопросительный взгляд и обошла по периметру «невидимую стену», только никакого проёма не было и в помине.

— Я не могу, что-то не даёт мне это сделать.

— Что? Кто? Я не понимаю! — слёзы наворачивались на глаза, чёрт, я не могу потерять своего близкого человека. Мы столько прожили вместе дней, настолько прижились. Горло сковала, будто невидимая петля, мешающая дышать.

— Голос в голове управляет мною, я не могу его ослушаться.

— Голос? — я села на пол, не понимая, что делать дальше. Табуретка раскачивалась с новой силой, каждый раз весел на волоске от падения тёти. Пот равномерно стекал со лба, мешая думать.

Сооружение из четырёх деревянных ножек и досточки последний раз пошатнулось и с грохотом упало.

— Не-е-ет! — я вскрикнула, наблюдая, как тётя цепляется за свою жизнь, — Нет-нет-нет… Как это остановить…

Голову пронзила стрела воспоминаний: «Дорогой дневник, к сожалению, хороших новостей сегодня нет. Только пожелание о том, что никогда бы не хотелось видеть мамину сестру, пусть катится к чёрту». Я лихорадочно нащупала ручку в дневнике и начала замазывать текст, поглядывая на тётю и на текст. Слёзы потекли с нарастающей силой, а мысли постоянно путались. Боже, хоть бы помогло, хоть бы спасло. Господи, пожалуйста. Асмодей, кто-нибудь! Кажется, я молюсь впервые, но лишь бы это её спасло! Пальцы срослись с ручкой, которая уже переставала писать на последнем моменте.

— Нет, чёрт тебя дери, пиши! — я надавила на неё сильнее, замазывая последние буквы.

Грохот. Табуретка исчезла из поля зрения. Тётя лежит на полу, жадно хватая воздух. Я подбежала к ней и порывисто обняла.

— Задушишь, Лина, — тётя засмеялась и отодвинула меня. — Что тут произошло? Я упала в обморок от переутомления?

Мамина сестра махнула рукой, как ни в чём не бывало. Я недоуменно смотрела на неё и хлопала глазками, совершенно не понимая ситуацию.

— Подожди, позвоню врачу, — она отошла к мобильному телефону и через секунду уже назначала время, чтобы обследоваться. Я собрала вещи, которые кинула на пол и тупо уставилась в потолок. Во-первых, петли не было. Во-вторых, табуретки тоже не было, но падение и смерть определённо были.

*************

Тётя сослалась в больницу на обследование, чему я несказанно обрадовалась. Голова медленно коснулась подушки: «Прошло столько лет, Лина, почему ты не можешь сдерживать свои желания и не писать в дневник. Неужели тебе мало смерти Анжелики?» Я тупо смотрела в темноту, чтобы найти какой-то ответ на глупые вопросы. «Миру, особенно этой семье, будет лучше без меня», — подумала я и провалилась в безмятежный сон.

*************

Методичный звук потрескивания дров в каменном сооружение, называемым камином — постепенно разбудил меня в почти знакомом месте. Деревянная дорогая мебель в окружении антиквариатов, навивающие уют цветы. Я встала с кровати, облачённая в белое, шёлковое одеяние. Перед камином стоят два кожаных кресла, но их места, кажется, давно никто не занимал. Я поспешно оглянула комнату и не нашла в ней ничего интересного. Массивные двери самостоятельно распахнулись передо мной, приглашая пройти дальше.

Длинные коридоры рассказывали историю тех, кто когда-либо жил в этом замке, возможно, и правил. Понятия не имею, что это за люди, а человеческой расы ли они? Я нервно хихикнула и прошла к центральной двери, которая вела в знакомую огромную библиотеку с четырьмя лестницами. Комната знаний таила в себе интимный разговор.